Коротышка или Байкер для графа Дракулы
Шрифт:
— Спасибо, Стасян, — едва все начали расходиться по поручениям, даже вредный вампир, смекнувший серьезность ситуации, невеселый сисадмин пнул носком кеда валяющуюся на полу бумажку. — Я рак и нуб.
— Да ладно, материнскую плату тоже не с первого раза спаяли, — хмыкнула, одобряюще шлепнув рокера по плечу. — Погнали работать, может, успеем железо спасти.
— Я, млять, буду не я, если все не почищу! — почти натурально сплюнув, парень развернулся на пятках и направился в сторону Аринкиного кабинета, поманив за собой Эльзу — пробивать адреса. Я же шагнула в другую сторону, на лестницу, чтобы начать освобождать
Аринкин голос остановил меня уже на балконе:
— Стась, а может, я тоже могу что-то сделать?
Упс. Вопрос не в бровь, а в глаз! Столы я ее таскать не заставлю, компы тоже, да и с охраной ее не отправишь. Проще говоря, второй-то арт-директор остался у меня бесхозный! Хотя…
— Сделай кофе, Риш, — опираясь руками на перила, негромко попросила стоящую внизу девушку. — Много кофе. Чую, эта ночь будет долгой…
Я немного не подрассчитала — долгой была не ночь. И даже не день! Невыносимо долгими, нудными и беспросветными оказались двое суток непрерывной, кропотливой работы…
Первый сутки мы почти не спали, глотая на ходу кофе и приготовленные Ришей бутерброды. После того, как Потапыч забрал ее домой, стало чуть похуже, но мы справлялись, методично вычищая один комп за другим. Работа шла тяжело, со скрипом, но шла.
На вторые сутки стало тяжелее, дремали мы по очереди, урывками. Честно говоря, на окружающих мы мало обращали внимания, покрасневшие глаза и гудевшая голова фиксировала только очередную кружку с кофе, появляющуюся из ниоткуда, да мозг пару раз отстраненно заметил, что сигареты у меня вдруг приобрели свойство нескончаемости.
Впрочем, заметить — это одно, а задуматься, когда на твоей совести спасение клиентской базы элитного развлекательного заведения — уже совсем другое…
Первым сдался Жека. Последнее, финальное сканирование Кощеевского компа со всей документацией было запущено, и бледный, лохматый до невозможности сисадмин просто вырубился, уронив голову на скрещенные перед собой руки. Меня хватило чуть дольше.
Мужественно перетерпев сонливость, в полной тишине кабинета дошаманила Михин комп, спасла Харлеевский, запустила его на очередную проверку на вирусы, перекурила… и поняла, что на большее меня не хватит. Я повторила Женькин маневр, пристроила подбородок на руках, опираясь на край стола, прикрыла глаза всего на секунду… И тут же отключилась.
Что удивительно, замерзнуть в этот раз я не сумела. И, наверное, поэтому спала непривычно крепко, в кой-то веки не вздрагивая от непрекращающихся ночных кошмаров. Впрочем… во время ночевок под боком у Цепеша, как выяснилось, они тоже не объявляются, видимо, банально не выдерживая конкуренции.
Но даже Дракуле не придет в голову будить меня старым, бородатым приколом, шепча на ухо незамысловатое:
— Стасян… Стасян! Где ключи от байка?
— Пошел в баню, байк не дам, — вяло буркнула, так и не проснувшись до конца. Только услышав гудок компьютера, характерный для запроса по выбору загрузки, не глядя, шмякнула по двум кнопкам клавиатуры, выбрав обычную. И собиралась прикорнуть еще немного…
— Стасян, ну где ключи от байка?
— Отвянь. На полочке лежат…
— Стасян, ну Стасян! Ну, где ключи от байка? — как назло, насмешливый мужской голос ни в какую не желал
— Истребитель тебе в ангар, да системный блок на голову! — ругнулась, поднимая голову, с трудом разлепляя глаза. Проморгалась, пытаясь разодрать спутавшиеся ресницы, обозрела оборзевшую улыбающуюся физиономию, склонившуюся над столом… И уронила голову обратно, едва не уткнувшись носом в клаву. — Лектор, папу твоего за ногу…
— Ну, хоть не маму, — ухмыльнулся стоящий рядом байкер-людоед. Не в том смысле, что человечинку употребляет, а в том, что печень может выесть изрядно. Еще один блондин, рокер, заноза в заднице и юрист клуба по совместительству… Ах, да. Еще и преподаватель педагогического университета по огромному недоумению!
Как будто мало мне было ходящего оксюморона «заботливый вампир». Хуже него может быть только «юморной Ганнибал Лектор»!
— Мама — святое, — хмыкнула, вытягивая руку сбоку от монитора. И подняла чугунную голову, когда пальцы наткнулись на что-то картонное и еще теплое. Конкретно — стакан. Большой кофейный стакан из кофейни неподалеку, с налепленным на него стикером, на этот раз ярко-салатового цвета. — О. Курьером подрабатываешь?
— Окстись, безбожница, — восемьдесят килограмм байкера в драных джинсах с цепью на бедре и белой футболке с окровавленным зомби плюхнулись на кресло моего брательника, небрежно закидывая ноги в легких казаках» на край стола. — Я только своих дипломников выпнул на свободу. Собираюсь передохнуть, пока на «Анубис» доки не потребовали.
— Передохнуть или передохнуть, ударение ставь сам, — хмыкнула, потягиваясь, не вставая со своего места. Позвонки весело прохрустели по очереди так, что в ушах загудело, поясница щелкнула, а меня слегка перекосило. — Мля-я-я-я… Ко мне применим ток второй вариант!
— Так двое суток тут впахиваете, — выгнул брови парень, который благодаря приему работ от своих дипломников, благополучно пропустил всю канитель с вирусными атаками. Закинув руки в черных перчатках без пальцев за голову, Лектор ухмыльнулся. — Жека вон внизу, кухню грабанул и чавкает на весь танцпол. Ты бы тоже сгоняла, пока там еще есть шансы найти остатки пропитания.
— Ща гляну, что тут у нас, и пойду — кивнула на загрузившийся Харлеевский комп, машинально делая глоток крепкого, в меру сладкого кофе. Еще теплого, но явно приготовленного уже давно… неизвестно кем. Почесав бровь, потерла глаза, возвращая на место присохшие линзы, вгляделась в карандашные линии на стикире, и присвистнула. — Опа-па! Это что-то новенькое!
— ЦУ от сисадмина или записка от тайного поклонника? — ехидно поинтересовался Ганнибал, нагло воруя оставленные Жекой сигареты.
— Да я… прям затрудняюсь с ответом! — взъерошив волосы на затылке, вынуждена была признать. Отыскала свои, закурила за компанию и, хлебнув еще кофе, всмотрелась в рисунок. Или набросок?
Вот тут надо признать, что к кое-кому у меня проснулось легкое уважение и восхищение, ибо на карандашном рисунке я выглядела правдоподобно, мило сопя, пристроив голову на скрещенных руках. Пледа на плечах нет, впрочем, пузырящихся во сне слюней тоже — надеюсь, их и правда не было, а не художник решил приукрасить суровую действительность.