Корпорация «Коррупция»
Шрифт:
героя на груди!
Зачем он так? Слезы обиды, капли вины, струйки раскаяния и бессилья оттого, что
нельзя уже ничего исправить, потекли по щекам. Она же не эгоистка, не какая-то
бездушная кукла. Дура, да! Но ведь не со зла все сделала, а по недомыслию. По
скудоумию, если хочешь. Не злись, пожалуйста, ведь я же люблю тебя и не могу без тебя!
Я боюсь тебя потерять, хотя и стараюсь выглядеть независимой.
Подойдя к нему, Алена
погладить Штурмина по волосам. Я исправлюсь, обещаю! Но советник вывернулся и
поднялся. Сделав рокировку, они поменялись местами, сохранив прежнюю дистанцию.
Только теперь его уничижающий взгляд был направлен сверху вниз, что еще более
усиливало эффект.
– А по губернатору-то ты зачем прошлась? Юрий Алексеевич тебя и так терпеть не
может, громы и молнии мечет, грозится теперь за клевету привлечь. Его-то зачем в общую
кучу?!
– Я только правду написала. Ни в чем его не обвиняла. Да и он как глава края несет
ответственность за все происходящее.
Борис посмотрел на нее так, что Алена без слов поняла: сейчас точно считает ее
безмозглой барби. Ей было б лучше помолчать немного, подождать, когда пар выйдет, а не
вставать в позу, не доказывать свою правоту.
– Ты меня со всех сторон подставила. – Тяжело вздохнув, он долил себе виски и в два
глотка осушил стакан. – Получается, что при таких нарушениях в крае я работы своей не
делаю. Не соответствую занимаемой должности, не справляюсь. Гнать меня тогда в шею
надо. А с другой стороны… я ж после истории с генералом Бирюком долго старался тебе в
глазах шефа имидж положительный создать, лучшие характеристики давал,
исключительные способности описывал. Из кожи вон лез, чтобы он дал согласие на
предоставление эксклюзивной информации. Без этого тебя бы на пушечный выстрел к
администрации не подпустили… А ты за один присест взяла и все испохабила!
Штурмин покачал головой, в последний раз смерил Соболеву взглядом и, подхватив
пальто, направился к выходу. Прочитав в ее глазах немой вопрос, ответил:
– Извини, у меня работа! – Затем остановился на секунду в дверях и небрежно
бросил. – Надеюсь, ты больше не совершишь подобных ошибок.
Дверь за ним с силой захлопнулась, а Алена бессильно сползла по стене на пол,
руками обняв колени. Плечи ее тряслись в безмолвном рыдании. Без сомнений: не на
такой эффект от статьи она рассчитывала.
26
Не сказать, что Алена Соболева совсем забыла о его существовании, но последнее
время упоминания о нем ее нисколько
молодая журналистка сблизились с советником – фигура этого человека потеряла в ее
глазах всяческую одиозность.
Она буквально столкнулись с ним в дверях Академии развития предпринимательства,
презентующей новый проект интеграции малого бизнеса в туристическую отрасль края.
Презентация показалась ей откровенно никакакой – переливание из пустого в порожнее и
декларирование давно набивших оскомину лозунгов, а вот встреча, скорее даже несколько
произнесенных фраз, оставили определенный осадок.
Выглядел Моисеев много хуже – время не пощадило его, оставив неизгладимый
отпечаток: осунулся, похудел, ссутулился, и пошитый некогда на заказ пиджак мешком
висел на костлявых плечах. В уставших глазах угас жизненный огонек, пропал присущий
им ранее блеск. Соболева про себя удовлетворенно улыбнулась, подумав, что видно
передел в теневом бизнесе обрел нешуточные масштабы. А может, Роберт просто подсел
на какую-то сильную дурь.
– Ааа, Алена, – его лицо исказила гримаса ненависти, – свет нашей желтопрессной
жизни! Рад видеть!
Предпочтя не реагировать на издевку, Соболева сохранила полное самообладание.
– Не могу ответить взаимностью.
– Пока это тебе позволительно…
Они стояли в проходе, и людское течение плавно обмывало их со всех сторон.
– Я все еще лелею надежду на интервью. – Алена лучезарно улыбнулась, прекрасно
понимая, что ее благополучие – соль на открытую рану человека, совсем недавно
жаждавшего кровавой мести.
– Обязательно! – Моисеев по-шакальи ощерил пасть, – скоро время придет…
– Я буду ждать, – ее поведение было средним между иронией и флиртом.
– Не долго осталось. Скоро все разрешиться. И всем воздастся… за все. И тебе, и
покровителю твоему… Думаешь, Штурмин всесилен?.. Отнюдь… Тогда и побеседуем…
Смачно сплюнув ей под ноги, некогда известнейший бизнесмен Южноморска
размашистой походкой направился в сторону своего автомобиля, оставив журналистку
пребывать в недоумении.
«Тогда и побеседуем!» Звучало устрашающе, как злобное предзнаменование
грядущего. Не то, чтобы Соболева поверила ему, но в проявлении своей ненависти даже не
к ней, а ко всему окружающему Моисеев выглядел весьма убедительным.