Корпорация «Коррупция»
Шрифт:
разных сторон и возьмем его тепленьким.
Заур, соглашаясь, кивнул головой. Вокруг советника крутилось столько людей, что
Следственному управлению совместно с полицией при всей старательности и недели не
хватит, чтобы допросить всех, кто был с ним тесно связан: чиновники различного ранга (с
ними обязательно возникнут проблемы); сотрудники правоохранительных органов (с
этими тоже, при том, что и Хаджиев, и Панов гипотетически могут входить в круг
подозреваемых);
курировал Штурмин; родственники, друзья, соседи. Он же собирался за считанные дни
выяснить всю подноготную орудия убийства, нисколько не сомневаясь, что не
искушенный в вопросах конспирации профан не мог не наследить при приобретении
пистолета.
– Но выстрел был всего один…
– Один, – согласился Заур.
– И пуля легла четко между глаз. Как по написанному. Разве так может выстрелить
человек, для которого убийство – не профессия?
– Повезло! – без доли сомнения заверил Хаджиев. – Еще в молодости в Карабахе я
лично видел, как жена офицера дислоцированной там воинской части, схватив автомат, не
целясь, двумя одиночными уложила двоих шайтанов, вломившихся к ней в дом. Каждому –
по пуле в сердце. До этого она ни разу в жизни не держала в руках оружия страшнее
кухонного ножа. В стрессовой ситуации люди способны творить чудеса, поверь.
Леднев кивнул, продолжая сомневаться: мне бы твою уверенность.
– Добавь к уже названным косякам, допущенным убийцей, что пистолет был без
глушителя. Несмотря на субботний день, в администрации полно народа, многие могли бы
слышать выстрел.
– По заверениям экспертов, смерть наступила рано утром. В здании кроме постового
на входе никого не было.
– Вот я и говорю: не профессионально. Идти на убийство и вместо того, чтобы
хорошо подготовиться, надеяться, что никто не услышит?
– Надо искать мотив! – Леднев прихлопнул ладонью по столику. – Будет мотив,
очертим круг подозреваемых. – Он замолчал, а затем, глядя в глаза Зауру, спросил, – А что,
по-твоему, представлял из себя Борис Штурмин? – в его голове уже сформировался
четкий образ советника губернатора, который необходимо было дополнить
некоторыми штрихами. – За что на него могли покушаться?
Начальник УФСБ задумался, не торопясь с ответом. Извлек из кармана пиджака
пачку сигарет, зажигалку. Прикурил и долго смотрел, как струйка сизого дыма медленно
поднимается к потолку.
– Мешал многим… Сложный был человек.
контузия, затем снова война. Это, знаешь ли, закаляет и держит в тонусе. Решения
принимал молниеносно. Если что не по его, рубил шашкой, не задумываясь. Многих
людей поломал, многим жизнь испортил. Так что желающих с ним поквитаться – пруд
пруди. Очередь – на годы вперед. Но при всем справедливый был, ничего не скажешь. В
ситуации разбирался досконально, каждую мелочь учитывал.
– Имена назвать можешь?
Вечная ухмылка Заура стала циничнее.
– Для начала сходи в кадры краевой администрации, возьми личные дела сотрудников
и начинай по списку. Затем иди в главк МВД и – по тому же алгоритму. От начальства и по
всей иерархии. Чтобы время сэкономить, тех, кто на земле службу несет, трогать, пожалуй,
не стоит. У них у единственных к Штурмину не было претензий. А остальные… Или
хочешь, начни с южноморского УФСБ?
Это несколько меняло нарисованную предыдущими собеседниками картину.
– Ты тоже в очереди за возмездием стоял?
– Нет! – Заур Имранович не кривил душой. – Сложные отношения у нас были, это –
да. Он же когда в край пришел, перетряхнуть силовые структуры решил. Де-юре-то мы
губернатору не подчиняемся – у нас свое руководство. Так Борис Андреевич неоднократно
в Москву летал, спорил, доказывал. Не жаловался, не ябедничал, как может показаться, а
аргументировано излагал свою точку зрения, свое видение ситуации объяснял. Во многом,
кстати, прав был. На него потом многие из местных начальников зубы точили, кому бизнес
прикрыть пришлось. По закону же, находясь на государственной службе, никакой другой
деятельностью заниматься нельзя. А жить-то хорошо давно привыкли! Со временем
притерлись, конечно, но осадочек-то остался.
– А между вами как отношения складывались?
Хаджиев ответил без обиняков, хотя мог бы оскорбиться подозрениями в свой адрес.
– Сталкивались регулярно по многим вопросам, общее решение не всегда находили.
Взгляды разные, методы работы различные. Я – кавказец, он – русский. Разный
темперамент, понимаешь? Но это служба, никуда не денешься. Надо было
взаимодействовать, и мы работали сообща. Край зачистили до основания, заставили всех
соблюдать закон.
– Так уж и заставили? – усомнился Леднев.
– Ну, почти, с учетом местного менталитета, – по-волчьи улыбнулся в ответ Хаджиев