Корпорация «Коррупция»
Шрифт:
несмотря на немного легкомысленные льняные брюки и рубаху свободного покроя, и
указал рукой:
– Прямо по коридору, по лестнице на третий этаж, там направо…
Леднев молча кивнул. Да уж, судя по количеству подъехавших автомобилей, мимо не
пройдешь! Толпа начальствующих лиц мешает плодотворной работе следственной
бригады, затаптывая следы и создавая излишнюю нервозность. Да и он сам туда же… Не
только к полиции,
притащился и сейчас внесет смуту в стройные ряды правоохранителей. Местным же
руководителям, как и сотрудникам «на земле» его визит точно придется не по нраву: кого
обрадует, когда в самый разгар следственных действий ревизор из Первопрестольной
припрется? Что поделать, у него тоже есть начальство, которое настаивает на его
непосредственном участии в расследовании. Нравится кому или нет, но придется пока
поработать вместе.
Факт убийства уже не подлежит сомнению: другой причины для присутствия
сотрудников различных министерств и ведомств в одном месте придумать сложно. В толпе
за оцеплением рождались самые сказочные и невероятные слухи, так что опрашивать
людей на улице он намеренно не стал, хотел, чтоб единственно верный взгляд на
преступление сформировался на месте, да и нужды особой нет, раз можно получить
информацию, что называется, «из первых уст».
Все же интересно: кто? Неужели самого губернатора прихлопнули? Подобные случаи
в современной России, слава Богу, можно по пальцам пересчитать: чаще в ДТП и
авиакатастрофах погибали, но чтоб от руки убийцы – резонанс федерального масштаба…
В коридоре и на лестнице он поймал на себе пару заинтересованных взглядов.
Значит, его узнали. Старый опер вернулся!
На встречу вышел тучный мужчина в синей форме Следственного комитета и при
полковничьих погонах, с лицом землистого оттенка и мешками, отягощающими маленькие
поросячьи глазки, нервно бегающие из стороны в сторону.
– День добрый, Илья Ильич…
– Какое уж там… – полковник юстиции устало махнул рукой, а затем пристально
воззрился на Леднева.
– Ба! Кого я вижу! Только не говори, Василий Петрович, что тебя случайным ветром к
нам занесло. Ни в жизть не поверю!
Леднев развел руками: что поделать – служба! У тебя – своя, и у меня – своя.
– Еще труп остыть не успел, а из Москвы уже проверяющего прислали, – зам
руководителя Следственного управления по Южноморскому краю Илья Ильич Панов,
следак
него не очень. – Такое впечатление, что вам сверху виднее. Все знаете еще до того, как
преступление совершено будет.
– Если бы, – Леднев тяжело вздохнул, прекрасно осознавая, какое давление со всех
сторон начнется на следствие, как только первые факты станут достоянием
общественности. – Может, по старой памяти введешь меня в курс дела?
История их взаимоотношений и вправду была стара, как мир. Сколько споров и
конфликтов, сколько дел в совместной разработке, сколько водки выпито вместе за долгие
годы сотрудничества – познакомились лет двадцать назад, когда Василий Леднев был
старшим опером в розыске, а Илья Панов – начинающим следователем прокуратуры.
Мальчишку сперва не хотели воспринимать в серьез и пытались за сигаретами посылать,
пока он, несмотря на скепсис окружающих, не довел до суда практически
бесперспективное дело по исчезновению пятнадцатилетней школьницы, доказав старым
матерым волкам собственную профпригодность. Зверски убивший падчерицу и
спрятавший в горах труп, отчим сел на пожизненное, а ведь едва не обвел вокруг пальца
опытных оперов, первоначально считаясь потерпевшим по делу.
Теперь Илья Ильич и сам заматерел, прирос пузом и щеками, обрел болезненную
отечность и потерял добрую половину волос в боях за соблюдение законности и
межведомственных интригах. Глядя на незваного и непрошеного гостя в лице коллеги,
тянул с ответом, оценивая ситуацию. Затем, приняв единственно верное решение, указал
на соседнюю дверь свободного кабинета:
– Пойдем. Не в коридоре же нам с тобой общаться…
Не надеявшийся на теплый прием Леднев охотно согласился.
– Хвастать особо нечем, – в отсутствие хозяина кабинета Панов втиснул грузное тело
в узкое чиновничье кожаное кресло, бросил видавший виды портфель на стол и тускло
сверкнул матовым циферблатом относительно недорогих, но добротных «Тиссот». – С
этой минуты мы, как актеры на сцене – под пристальным взглядом зрителей и в жарком
свете софитов, – в подтверждение слов он ослабил ворот рубашки, смахнул со лба капли
пота. – Если оступимся, сожрут с потрохами, не взирая на прежние заслуги. Ты ж знаешь,
Петрович…
Василий Петрович знал. Не единожды приходилось вести оперативное
сопровождение резонансных дел и всегда сталкивались с критикой, жалобами,