Корпорация Vallen'ok
Шрифт:
Здесь он также довольно быстро слился, и я решил не сильно затягивать набор очков для очередного бестолкового рекорда.
Большой зетененный зал вдали привлекал внимание своей пустотой, там не было скоплений ватаги малолеток, оккупировавшей один аппарат как мартышки пальму. Заметив мой интерес, Сато повел меня туда, походу рассказывая, где и что здесь находится. В запримеченном мной зале стояла небольшие диванчики, перед которыми стояли телевизоры с консолями. Ага, тут еще актуальна первая сонька? Средний возраст старожилов-консольщиков был уже ближе к тридцати и дальше. Никогда не мог точно определить возраст, а с особенностями
— Что такое? — не без ехидства произнес Каору, — ностальгия по прошлому веку в глаза попала?
Знал бы ты родной, насколько ты сейчас прав. Но в руках себя держать всё же стоит. С доверием у меня пока напряженка, вот если бы память моего «донора» осталась со мной, было бы стократ легче.
Захотелось отвлечься, и тут мой спутник напомнил мне про возможность перекусить между делом. Я не стал отказываться, тем более что, играя в аркады, он сам мне предложил, что проигравший угощает. Он только переоценил себя, либо не считал меня серьезным оппонентом. Ладно, от него не убудет, его зарплата всяко больше чем у меня.
Наскоро перекусив, мы продолжили свой вояж. Любителей настолок и ММО РПГ я обошел стороной, знаю-знаю, тут можно задержаться и на день-другой. На третьем этаже также стояли консоли, причем, пожалуй, всех существующих поколений, и очень даже возрастные японцы вовсю рубились друг с другом. Сато как-то обошел тот зал, явно не планируя туда заходить.
— А что тут? — будто бы не заметив его маневра, спросил я. — Зайдем?
— Ну мы можем конечно, — больше промямлил, чем сказал он. — Просто тут сложно играть одному.
— Так ведь рубилово на арене в принципе подразумевает наличие хотя бы второго человека, драться с компом это не то. Не те ощущения, — сказал и засмеялся.
— Понимаешь, тут собираются люди для пари. — нехотя произнес он.
— Пари? На что, кто кого убьет? — пошутил я.
— Ну не только, спорят и на количество раундов, и количество очков, на всё что угодно. Ты же помнишь, мы в принципе очень азартная нация?
— Ну то, что рисковая, уже убедился весь мир, — медленно протянул я, — По-иному парней на одноразовых самолетиках, которые подарили теперь всем слово «камикадзе», кроме как рисковыми не назовешь.
«Отбитые» — посоветовал вариант внутренний голос, но был сразу изгнан обратно, не до него сейчас.
— Я правильно понял, что тут тотализатор? — переспросил я, жестом показывая в ту сторону.
— Джун, я бы не стал так громко говорить об этом, — поспешил остановить меня Сато, — не стоит и показывать на тех парней.
— Так я вроде ничего особенного и не сказал, — не понимающе сказал я, — в принципе не вижу в этом никакой проблемы, кому что нравится.
— Понимаешь, раз наше государство фактически запретило все виды азартных игр, эта ниша плавно перешла под контроль особых людей. И если со ставками на бегах и на автоспорт есть легальная сторона, то тут всё полностью за гранью закона. Хорошо хоть у бабушек лотерею
— Ну я думаю, что, просто проходя мимо, нас эти вурдалаки не схватят? — стараясь говорить потише, произнес я. — Просто обходить теперь достаточно далеко.
— Я тоже надеюсь на это, — настороженно произнес он, тем самым просто вынуждая пройти максимально близко к крепким парням, что стояли возле входа. Пара ребят прошлись по нам колючими взглядами, но так ничего и не сказали. Мы решили посетить каждый этаж, на этом настоял мой гид. Он утверждал, что теперь каждую свою свободную минуту я буду здесь, причем после этих слов он заметно погрустнел.
Сначала он никак не желал делиться со мной причиной смены своего настроения, но я вынудил его расколоться. Оказывается, будучи студентом он был здесь завсегдатаем, причем порой даже в ущерб учебе. Благо в выбранной специальности он действительно очень хорошо разбирался, поэтому на подобные выходки в институте смотрели спокойно. Но вот после трудоустройства в «Vallen» количество его свободного времени сократилось почти до нуля. Теперь стала понятна его неподдельная радость обычным выходным.
— Я надеюсь, что в ближайшее время мы снова устроим себе отличный вечер в этом месте, — с надеждой проговорил Сато. — Я только здесь могу по-настоящему расслабиться.
— Вполне возможно, дорогой Каору, — кивнул я, — но если ты не забыл, то со следующей недели я буду уже в новой ипостаси, и возможно, тоже буду вовсю эксплуатироваться компанией.
— Но зато ты будешь уже в основном здании, — добавил мой собеседник, — а это уже первая ступень в покорении Олимпа.
— Ты решил вернуть мне мои остроты? — поинтересовался я у него, — отвечаешь мне теперь взаимностью?
— Ни в коем разе, — удивившись, покачал головой Сато, — ты разве не помнишь самую известную историю в корпорации?
— Кажется, нет, — непонимающе взглянул я на Сато, — что за история, и почему она должна быть так известна?
— Ну как же, наш «самый большой директор», Масуда-сама, начинал свою карьеру уборщиком, а теперь, спустя полвека, сидит на самом верхнем этаже построенного им же небоскреба. — Сато удивленно взглянул на меня, — ты будто с другой планеты, Джун.
— Если бы, — вздохнул я, — ты же не в курсе моей истории. Пару недель назад меня спасли врачи скорой помощи, прохожие нашли меня сильно избитым в переулке. И видимо я так сильно получил по голове, что некоторые моменты из жизни у меня пропали, — развел я руками. Говорить, что я в принципе ничего о себе не помню я посчитал излишним. — Видимо это один из тех моментов, что у меня подстёрлись.
— Не в курсе, ты мне такое не рассказывал, хотя можно понять, — согласился он, — ситуация печальная, но ведь в остальном у тебя со здоровьем порядок?
— Полный, даже врач, когда меня после осматривал, сказал, что я родился в рубашке, — улыбнулся я, — вот только плохо что к рубашке чепчик не полагался, тогда бы и голова была цела.
— Ну это же отлично, Джун, — Сато был снова полон оптимизма и светился от радости, — значит мы можем продолжить наш праздничный марафон.
— Мне становится тебя жалко, Сато-кун, — обратился я к нему, — если человек так радуется выходному, что приравнивает его к празднику — это же беда.