Корпус Вотана (Недомаг-мажор)
Шрифт:
Кляня про себя Сурового, Матвейчева, деда Эльзидара, отца и чертову бабушку, Вотан схватился за ведро. Если бы истощенный магией организм не переварил обед, мог случиться конфуз. Стараясь дышать через раз, мальчик передал ведро по цепочке и выхватил из рук соседа слева следующее.
Поддерживать быстрый темп было непросто, в глазах уже начали мелькать “мушки”. Ярослав прокусил губу до крови. Как ни странно, боль помогла. Так прошло еще полчаса.
— Все, братцы, перекур, пока наш новый солнцеликий лидер нас тут не угробил! — Объявил Матвейчев.
Кадеты развалились на траве. Курить, разумеется,
Отныне курить разрешалось только в специально отведенных местах, как правило — курительных комнатах в мужских и женских клубах. Дома делать это можно было только при наличии специально сертифицированной системы вытяжки. Для курильщиков ввели специальный налог. Да и стоимость табака существенно возросла.
В военных учебных заведениях курение было запрещено категорически. Пойманных на этом “преступлении” наказывали перед строем.
Кадеты не без дрожи вспоминали недавний случай с третьекурсником, застигнутом ротным на “горячем” в нужнике.
Утром в воскресенье на плацу срочно построили весь Корпус. Виновника вывели в центр. Начальник Корпуса Михайлов лично разогрел на зажигалке кадета стальную ложку и приложил к его губам.
А вот искоренить слово “перекур”, заменив его на “перерыв” почему-то не получалось.
Пока взвод работал над улучшением санитарии замка, со стены за процессом неотлучно наблюдал малоприметный человечек. Собственно, интересовал его один конкретный кадет.
Когда с наступлением сумерек взвод отправили в старые казармы (возвращаться в собственную до окончания наказания, как и принимать пищу в столовой они не имели права), человечек оставил свой пост и отправился в комнату связи.
Приложив к пульту золотой жетон, он дождался появления трехмерного изображения того, кто мало знал в лицо, но боялись все без исключения — Шейдена Даркмор, 4 графа Даркмора.
— Говори! — Приказал начальник имперской тайной службы.
— Ваша светлость, наблюдаемый объект в течение всего времени наблюдения никаких странных действий не осуществлял. Занимался исключительно ассенизаторскими работами.
— И ты называешь это “никаких странных действий”?! Черпающий дерьмо Вотан — это уже исключительное событие! И что? Он просто работал с самого начала и до конца?
— Нет, ваша светлость. Сначала он читал какую-то книгу. Потом продемонстрировал одному из кадет неприличный жест — средний палец. Затем приступил к работе и работал весьма интенсивно. Два перерыва по пятнадцать минут… Никаких странностей.
— Что с магическим фоном? Его проверяли?
— Да, ваша светлость. Колебаний фона, с тех пор как в замке работает наш человек, не обнаружено. Однако…
— Что?
— Он не может поручиться за точность данных. Замок Вотанов — мощнейший магический артефакт. Если объект применяет магию более слабую, чем замок, то обнаружить наш человек не сможет. Это уровень гроссмейстера.
—
— Прошлой ночью в спальне первого взвода произошла драка. Ярослав Вотан сумел сбежать и укрыться в одном из потайных ходов, где провел около полутора часов вместе со своим помощником из числа кадет неким Иваном Архиповым. Свидетели утверждают, что этот мальчик единственный, кто пытался остановить нападение на Вотана.
— Друг? Это недопустимо! Сделайте все, чтобы разрушить эти отношения! Пусть Вотан встанет перед выбором: защитить товарища или отступить. Думаю, вы понимаете, каким должен быть этот выбор?
— Конечно, ваша светлость. Кажется, у меня есть план.
— Действуйте! — Изображение исчезло. Человечек поклонился пульту и вышел.
Глава 26
Одной из самых неприятных вещей в наказании работой золотаря была невозможность нормально вымыться. По какой-то чудовищной логике душевые были доступны только для сержантов.
И “экономия” была здесь ни при чем. Замок стоял на термальных источниках. Это было одной из причин, почему Вулфрик построил замок здесь. В замке были даже устроены бани по образу и подобию римских. Бесплатная горячая вода отапливала замок, компенсируя вечную проблему сквозняков, сырости и холода.
О лучшем варианте для кадетского корпуса не стоило бы и мечтать, если бы не древняя идея идиотов с лампасами, которая, к сожалению, пережила идиотов. Заключалась она в том, что “военнослужащий обязан стойко переносить трудности военной службы”. Нужно ли при этом создавать “трудности” на ровном месте, какое отношение к ним имеет отсутствие горячей воды и отопления в казармах и достаточного количества мылящих веществ в мыле — генералы прошлого не уточнили. Поэтому их тупые наследники трактовали слова предшественников на свой лад.
Баня кадетам полагалась раз в неделю, душ не полагался вовсе, а работы на благо Корпуса при этом никто не отменял.
К счастью, кадеты додумались соорудить “деревенский душ” из бочек и других подручных материалов, а офицеры удержались от соблазна этот “самострой” запретить. Конечно, осенью вода нагревалась уже не так хорошо, но все же была значительно теплее той, что бежала в казарме, куда золотарей все равно не пускали.
Ярослав без восторга вымылся в прохладной воде. Хуже было то, что у него не было сменной формы. Конфузик, конечно, уже наверняка вынес четверть вещевого склада, но уходя, Вотан не договорился об экстренной связи с роботом. А запланированная должна состояться только через 6 дней. Архипов тоже не испытывал радости, понимая, что форму Ярослава придется стирать ему.
Юный маг попытался связаться с Конфузиком телепатически. Но из этой затеи ничего не вышло. То ли теоретических познаний Ярослава в области ментальной магии оказалось недостаточно, то ли магия эта не работала, а, может быть, роботы не могут принимать мысленные сигналы от хозяев. В любом случае оставалось только ждать и “благоухать”.
Помещения для сна оказались теми же, где первокурсники жили, проходя испытания. Даже солому, кажется, не заменили.
Привычные к неудобствам кадеты мгновенно уснули, а вот Ярослав долго ворочался, делая и без того убогую “постель” еще более жесткой.