Корпус
Шрифт:
– Интересно, чего же вы от меня ждете? – хмыкнул Сергей. – Неужели покаяния? Или развернутую психологическую автохарактеристику?
– Что вы, зачем? – улыбнулся Старик. – Я же, к счастью, не поп. И не психиатр. Я не ответов, Сережа, жду, а вопросов. Понимаете, вопросов! Что ж, настало, наконец, и их время. Похоже, вы готовы подняться на качественно высший уровень.
Ишь ты, чего ему захотелось! Сергей неожиданно почуял в себе совершенно неуместный задор. Что ж, фокус известный. Где вопросы – там и поговорки. Ладно, отчего бы напоследок не порезвиться?
– Хорошо, – согласился он. – Тогда вопрос первый, а точнее, нулевой. Можно сказать, методологический. Итак, почему я могу рассчитывать на правдивые ответы? Я ведь вышел из игры, я бесперспективен. Как-то нерационально с таким возиться.
– А я вообще старый
– Представьте себе, уже нет. Когда-то было, да сплыло. Сейчас я, извините за грубость, вижу вокруг себя океан дерьма. В дерьме этом я вымазался с ног до головы. И мне совершенно не хочется исследовать дерьмо, нюхать, щупать, разглядывать под микроскопом. Отмыться лишь хочется, да убежать подальше. К сожалению, это невозможно.
– Впечатляющие у вас образы, Сережа, – помолчав, хихикнул Старик. – Вы прямо-таки поэт у нас. В одном вы правы, – заметил он уже куда более мрачно, – убежать невозможно. А теперь по сути вашей метафоры. Вот вы говорите, дерьмо, говорите, воняет… Но мы же с вами ученые, мы должны понимать, что именуемое в просторечии вонью – не что иное, как пары аммиака. А что есть аммиак? – спросил он строгим профессорским тоном, воздымая палец. – Водород и азот! – ответил он сам себе и помолчал, видимо, наслаждаясь звучанием своих слов. – Те же самые компоненты, что и в воде, которую вы пьете, что в воздухе, которым вы дышите где-нибудь в чистом поле с васильками. В дерьме, кстати, и кислород имеется. Жизненно необходимый! Понимаете, тот же ведь состав, что и в вашем теле, только соотношения чуть иные, молекулы малость по-другому сцеплены. И заметьте, Сережа, есть планеты, где живут люди точно такие же, как и мы, а дышат аммиаком. Такая там атмосфера. Да, такие же люди, как и мы, ничем не хуже. Ну, дышат аммиаком, ну, кожа у них зеленая, а может быть, синяя, я уж не знаю, Внеземельем у нас другие занимаются, да и не в том суть. Так вот, живут себе эти люди и живут. Неужели вы их за людей не считаете? Только из-за того, что они вонью дышат? Но разум, сознание – это же от оболочки не зависит! Так вот, Сережа. Постарайтесь уж как-нибудь сладить со своим обонянием – и тогда вы поймете, что упомянутый вами океан к дерьму не сводится. Есть в нем кое-что помимо дерьма. Излишняя брезгливость – она же, сами знаете, как часто оборачивалась беспредельной жестокостью.
Сергей вздохнул. Ну почему Старик несет такую примитивную чушь? Не рассчитал уровень? Или специально, чтобы в спор втянуть?
– Сумматор, поймите в конце концов, – произнес он сухо. – Меня не только дерьмо не интересует, но и ваши оды ему. И вся эта софистика-казуистика. Я ведь тоже так могу, вы знаете.
– Знаю. И все же вам не стоит напяливать маску безразличия.
– Да какая же это маска? – с искренним раздражением буркнул Сергей. – Я устал от разговоров и от философий. Понимаете, устал! Постарайтесь это усвоить. А если вам нужна суть – так пожалуйста, могу в одно предложение вместить. Я скверно жил – значит, жить мне больше незачем. Все. Точка.
Старик вновь погрузился в молчание, потом заговорил тихо, со спокойной силой:
– А это у вас, Сережа, уже истерика. Да, истерика. Я чувствовал, что ею кончится дело, хотя и предполагал, что вы покрепче. Ну ладно. Теперь послушайте меня. Я думаю, все очень просто. У вас всего лишь нервный срыв, да, мощный срыв, на грани патологии, но бояться нечего. Придете понемногу в себя, жизнь наладится. Видимо, вам стоит хорошенько отдохнуть. Не волнуйтесь, дело с Прорывом мы утрясем и без вашего участия. Я сегодня же оформлю вам внеочередной отпуск – и отправляйтесь в природный сектор, в это ваше, как вы называете, "поместье". И кушайте там клубнику. Грибы собирайте, очень, знаете
Сумматор глядел на него добрыми собачьими глазами, и Сергей понял, что все. Пора закрывать разговор. Стало не то чтобы страшно, но как-то тяжело и пусто.
– Одно маленькое добавление, Сумматор, – произнес он с печальной усмешкой. – Я знаю, как такие дела делаются. Через какое-то время окажется, что "поместье", клубника и здоровые игры на свежем воздухе подразумевают одно маленькое условие. Давайте уж говорить прямо. Вас интересует канал, по которому прошел Посланник. А для этого вам нужен объект РС-15. И вы знаете, что кроме как от меня, ни от кого помощи не дождетесь. Только я могу восстановить объектную программу. Именно поэтому вы и устроили нынешний спектакль. Но без толку. На меня не рассчитывайте – я ничего восстанавливать не буду. И еще один пикантный момент. Самый главный. Вы должны понять, что "методами" вашими ничего не добьетесь. Это же не явки и пароли из человека вытянуть. Воссоздать программу – серьезный творческий труд. Для которого нужно, во-первых, желание, а во-вторых, ясные, здоровые мозги. Но в том-то и фокус, что после "методов" я ни на что не стану годен. От меня останется тень, оболочка. А вы все-таки рационалисты. Вам не оболочка нужна, вам я нужен. В полном сознании. Не сырье для палача, а союзник.
Ну, а все прочее я выдержу. И вы это тоже знаете. Мне терять нечего, я ничего больше не хочу и ничего не боюсь. Считайте, что меня уже нет. И кончайте беседы о клубнике и дерьме. Мы друг друга насквозь видим. Зовите вашего Ярцева – и привет.
На сей раз Старик молчал долго. Потом вздохнул и произнес:
– Да, похоже, вы правы. Не получился у нас разговор. Поверьте, мне вас очень жаль, Сережа, – и нажал едва заметную кнопочку на своем столе.
7
Сзади раздался шорох, еле слышный – словно где-то вдалеке рвали на части какую-то ткань. Поначалу Костя решил, что померещилось. Наверное, галлюцинация. Попросту говоря, глюк. В памяти всплыла глупая детская поговорка: "Если в поле видишь люк – не пугайся, это глюк." Такой вот стишок. Тоже ведь пришел из прежней жизни, из нормального мира. Что ж, если даже такие мелочи возвращаются – это неплохо. Легче будет привыкнуть там, в Реальности.
Вскоре звук повторился. Будто кто-то невидимый прошмыгнул сзади и исчез. Костя резко обернулся, но что толку? Темнота кромешная, как ни напрягай глаза, ничего не разглядишь. Да и вообще, наверное, это шумит в ушах. Видимо, купание в ледяной воде не прошло ему даром. Похоже, поднимается температура, а если она повышенная, в ушах всегда звенит.
Шорох послышался вновь, на сей раз ближе и громче. Нет, это вовсе не звон в ушах. Звон – он же нудный, монотонный, все на одной и той же ноте. А этот звук слишком уж какой-то подозрительный. То ли слабые щелчки о камень, то ли чье-то торопливое дыхание. Там, в темноте, несомненно было что-то живое.
Но откуда оно взялось? Смешно и думать, что здесь, во тьме и холоде, может водиться хоть какая-нибудь живность. И чем бы ей питаться? Ну ладно, червяки, мокрицы, плесень – оно бы еще куда ни шло. Но это, судя по всему, не червяк.
Это слегка коснулось его ноги. Теплое – и в то же время скользкое, увертливое… Костя мгновенно отскочил, врезался в стену и едва сдержал крик – он и сам не понял, то ли от испуга, то ли оттого, что локоть зашиб.
Существо – он теперь уже не сомневался, что это существо – пробежало вперед. И тут же сзади раздался не то шепот, не то смех. Он звучал недолго, пару секунд, но Костю обволокло мутным облаком страха. Он зашагал быстрее, надеясь выбраться из этого облака, но без толку. Казалось, что-то вязкое, тягучее сгущается вокруг него, какая-то липкая мерзость. Заныло в животе, а под ложечкой вырос плотный комок. Если бы хоть чуть-чуть света… Пусть всего лишь пламя спички, на тысячную долю секунды… Со светом стало бы легче. Но вокруг висела тьма, а во тьме скрывалось неизвестное.