Корректировка 2
Шрифт:
Потом мы пошли в ресторан в «Храм воздуха». Там заказали рагу по-провансальски в винном соусе из форели, шашлык из осетрины, икру и так далее. Запить это все предполагалось винами десятилетней выдержки, по уверению администрации.
— За тобой следят, — сообщила мне Ева.
— Кто?
— Не знаю. Чувствую посторонний интерес. Но злых намерений не чувствую.
— Ну и ладно. Догадываюсь,
Я глянул на часы — восемь тридцать — в Москве заканчивался первый период.
Чад кутежа нарастал. Я перешел с шампанского на коньяк. В ресторане играл оркестр, раскрасневшийся, потный народ отчаянно танцевал. Под действием шампанского Мира симпатично опьянела, разрумянилась, повеселела и хохотала над моими шутками.
— Слушай, — сказала она, — а мне нравится тебя курировать!
К нашему столику периодически подбегали кавалеры, с просьбой потанцевать.
Мира сперва отказывалась, потом стала соглашаться и я все чаще оставался в одиночестве.
— В конце концов, это неприлично, — сказал я, когда она вернулась после очередной отлучки, — ты танцуешь со всеми, кроме того, с кем пришла!
Девушка удивленно воззрилась на меня.
— Так ты не зовешь.
— Я не успеваю, ты пользуешься дешевой популярностью.
— Сто лет не танцевала, а тут что-то раззадорило, — она торопливо глотнула шампанского. — Пойдем!
— Куда?
— Танцевать же… ты пробудил во мне комплекс вины: кормишь меня поишь, а девушку танцуют другие.
В эту минуту солист ансамбля проникновенно затянул:
— Песни у людей разные, а моя одна на века, звездочка моя ясная, как ты от меня да-а-лека…
Мы закружились в медленном танце. Мира стала, как будто другой. Милой девочкой, как тогда в Ленкорани, когда мы впервые встретились, нежной и хрупкой. Я понимал, что это обманчиво, но коньяк, вкусная еда и хорошая музыка делали свое дело — я даже не решался прижиматься, держался на дистанции, осторожно придерживая её за талию.
Вдруг ансамбль перестал играть. На сцену вышел конферансье в бабочке и торжественно сообщил изумленно глядящему на него народу:
— Товарищи! Наши выиграли у канадцев со счетом пять — четыре! Ура, товарищи!
— Ура-а-а!.. — нестройно подхватили посетители.
Секунду
— Мы верим твердо, в героев спорта, нам победа как воздух нужна! Мы хотим всем рекордам наши звонкие дать имена!
Когда мы вернулись нас уже ждали. За столиком сидел мужчина, выпивал мой коньяк и воодушевленно закусывал икрой. Я приготовился было, дать наглецу отпор, как вдруг оказалось, что это никто иной, как начальник охраны Косыгина Евгений… Карасев кажется.
— Привет, Григорий! — сказал он мне, дружелюбно улыбаясь. — Алексей Николаевич обещал вам двухместный номер в санатории, но появилась гораздо лучшая возможность…
Черная «волга» отъехала, мы поднялись по ступенькам и оказались у больших ворот. Что за дачу выделил нам Косыгин, я понятия не имел. В глубине территории стоял прекрасный трехэтажный коттедж из дерева и стекла. Нас встретила сестра-хозяйка, и повела внутрь партийного замка. Даже по сравнению с люксом в санатории все здесь было богаче и роскошней. На стенах в холле, устланном коврами, — картины и старинные ружья. По широкой лестнице в сопровождении хозяйки мы поднялись на второй этаж:
— Здесь «большой» и «малый» люксы. Вы одни на даче, мы приготовили вам «малый».
Хотя люкс назывался «малым», в нем имелась громадная гостиная с черным роялем, большая спальня, кабинет с письменным столом и телефонами, большая ванная с белоснежной сантехникой в которой имелось даже биде. Стены и потолки из красиво полированного дерева, большие окна, за ними балкон и вид прямо на горы. Красота и роскошь. Ева, изображая девчонку, носилась по комнатам, восторженно охала и ахала.
— Папочка, неужели мы будем здесь жить?
Со слов хозяйки я уже знал куда мы попали.
Государственная дача, построенная финскими архитекторами из особых пород дерева служила местом отдыха больших шишек из правительства и ЦК. Косыгин бывал здесь часто, и местные прозвали коттеджный комплекс «Косыгинской дачей».
Про нас хозяйка не спрашивала — прислуга правительства лишних вопросов не задает.
Конец второй части.
Продолжение следует…