Корректировка1.1

Леднев Вадим

– Дурак что ли? Меня в то время еще не существовало. Я родился в восемьдесят третьем, куда я прыгну? Обратно в пизду? Значит, про связь... Кота рыжего видел? Это не кот. Это вообще не живое существо, а способ связи между временными волнами... если ты его увидишь, это не просто так - постарайся понять, что от тебя хотят. Захочешь связаться со мной - просто скажи при нем. Мне передадут...
– он хехекнул.
– Все, я пошел... Ты, кстати, тоже сопли не жуй, портал откроется через полчаса. Сигареты забираю, ты все равно не куришь.

– Подожди, - я схватил его за рукав, - что мне делать-то?

– Обустраивайся, налаживай связи и помни, тебя

туда послали не для того, чтоб бухать и баб трахать. По крайней мере, не только для этого. Между прочим, затраты энергии на один прыжок, сопоставимы с суточным излучением небольшой звезды. Оттого-то портал раз в сутки и открывается.

– А почему именно меня?
– не отставал я.

– Ну а кого же еще?
– хохотнул Митька, - ведь ты, коллега, человек богатырского ума!

– Шутки шутим?

– Да я, честно говоря, и сам не знаю, почему. Не я ж тебя выбирал. Моей задачей было поставить портал в семьдесят второй и держать с тобой связь. Портал я поставил, связь держу, - Митька еще раз глянул на время.
– Ох, ушки-усики мои! Их обреют, а это так неприлично! Ладно, еще потрещим на эту тему, не последний раз видимся! А ты на досуге сам покумекай, почему именно тебя. Я так смекаю, вряд ли случайно. У них ничего случайно не бывает! Значит, только ты и сможешь это сделать.

– Да что сделать-то?
– простонал я.

Не отвечая, он сунул сигаретную пачку в карман, допил коньяк прямо из горлышка, набил рот остатками ассорти и, подмигнув мне пуговичным глазом, поспешил к выходу.

Проводив глазами его долговязую фигуру, облаченную в бесформенный брезентовый плащ до пят и, оставшись один на один с пустой бутылкой, я закручинился и попросил счет.

Потом покачиваясь, брел по улице, под дождем, не раскрывая зонта, от фонаря к фонарю.

Значит если верить этому новоявленному оракулу, жить мне осталось не больше года, да еще надо сделать не пойми чего в оставшийся срок. Свинцовая тяжесть этого нежданного знания давила на плечи и как-то даже расхотелось идти в портал. При таких раскладах стоит ли суетиться? Старая жизнь, с ее унылым постоянством, осыпалась неотвратимо, словно высохший песчаный домик. Будет ли новая?

Глава седьмая

Портал безропотно пропустил все мое барахло, и теперь я стоял в обнимку с сумкой, голый, абсолютно трезвый и немного ошалевший от мгновенного перемещения из ночи в солнечное утро. Стоял и озирался по сторонам. Боже, как здесь пыльно и грязно! Организм был полон сил и требовал действий. Кинув вещи на диван, и распахнув окна, я включил радиоточку, нашел в ванной тазик с тряпками и приступил к уборке. Передавали концерт "Песни комсомола", что пришлось как раз в жилу. "...Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым!" - орало радио. Вообще-то, обычно я ленив, но тут действовал с таким задорным энтузиазмом, словно смывал грязь с собственного давно не мытого тела. "Комсомольцы-добровольцы, мы сильны нашей верною дружбой!.." - голося вслед за радио, я тщательно протер все горизонтальные поверхности, затем принялся за пол. Через час все в доме сверкало и дышало свежестью от разбрызганного дезодоранта, а я обливался потом, словно выбрался из парной - жарища стояла прямо с утра. Окна, конечно, тоже следовало помыть, но на это моего энтузиазма уже не хватило. Решив, что сделаю это когда-нибудь потом и, ощущая законное удовлетворение, я отправился в душ где, фыркая и отдуваясь долго плюхался под струйками прохладной воды. Распевая: "И

вновь продолжается бой, и сердцу тревожно в груди..." растирался свежим полотенцем, когда в дверь постучали. Кинувшись туда, я поскользнулся на мокром полу и едва не врезался в дверь лбом. Увидел в глазок Женьку и с криком: "Одну минуточку мадмуазель!" бросился в комнату, где, чертыхаясь принялся разбирать вещи. Напялил на себя первые попавшиеся под руку джинсы и майку и вернувшись в коридор, открыл наконец, дверь.

– Слышу, ты песни поешь, - сказала Женька, - дай, думаю, зайду... Не помешала?

Вот какая тут слышимость...
– подумалось мне, - значит девок не приведешь.

– Да что ты, заходи, конечно, я как раз уборку доделал.

– А сейчас что ты пел?
– поинтересовалась девушка, проходя в комнату.
– Я такой песни не знаю.

Блин, малое палево! Походу Пахмутова еще не успела сочинить "Неба утреннего стяг".

– Да это так... наша студенческая...
– и чтоб замять тему, сунул ей в руки вещи брата и занятый рубль.
– Спасибо, солнышко, очень выручила, чтобы я без тебя делал!

У "Солнышка" от удовольствия порозовели щечки. Она окинула меня оценивающим взглядом.

– Клевый прикид! Съездил на вокзал?

– Да, забрал вещички. Вот, кстати, обещанный подарочек!

Она осторожно, словно боясь обжечься, взяла пакет с юбкой.

– Какой красивый, наверно дорогой.

Я не сразу понял, что девушка решила: пакет - это и есть подарок.

– Да внутри подарок, ты разверни.

Когда Женька развернула юбку, увешанную яркими этикетками, ее глаза и рот округлились одновременно.

– Что это?

– Как что, юбка джинсовая.

– Это мне что ли?

Понятно, что вопрос был риторическим, и я даже не стал на него отвечать.

– Может, примеришь, а то вдруг размер не тот.

Девушка молча унеслась из квартиры и через пять минут принеслась обратно уже в юбке, к которой была добавлена легкая приталенная рубашка в сине-белую клеточку и плетеные босоножки на каблучке.

– Вот, - сказала она смущенно, - не слишком короткая?

– Ну-ка повернись.

Она послушно покрутилась, и я был вынужден присесть на диван, чтоб замаскировать подъем в штанах. Обтянутая джинсой Женькина попа была что надо. Ножки, кстати, тоже, хоть и не слишком тоненькие, как у нынешних моделек.

– Супер! Ты секси!

– Чего?
– не поняла девушка.

– Ну... в смысле, тебе идет.

– Я не могу взять, - нелогично отреагировала Женька.

– Почему?

– Не знаю, это очень дорого, да и за что мне?

– Как за что? Во-первых, за доброе сердце! Ты помогла мне, практически незнакомому человеку, в трудную минуту жизни! Во-вторых... за отличную учебу.

– У меня тройка в четверти по геометрии.

– Безобразие!
– сделал я суровое лицо.
– Ты и впрямь недостойна носить этот предмет одежды! Снимай сейчас же!
– и даже протянул к ней руку.

Согласен, мое предложение звучало двусмысленно, но девушка хихикнула и, отскочив на шаг, показала характерную фигуру из трех пальцев.

– Фиг!

Я понял - подарок принят.

– А поцелуйчик?

Она задрала подбородок и зажмурила глаза, типа, целуй пока не вижу. Я загнал похоть вглубь себя, взамен проникнувшись отеческой лаской, чмокнул ее в обе щечки как можно целомудреннее, и тут увидел, что соплюшка тянет губы для поцелуя.

Педофилии мне только не хватало.

– Евгения, а у тебя парень есть?