Корректор

Алексей Родогор

Орин нахмурился. Глаза бабки яростно сверкнули.

– И неча на меня таращиться как на врага всего людства. Законы жизни не мной придуманы.

Она резко поднялась. Орин понял, что аудиенция окончена. Встал.

– Запомни, что узнал от меня о использовании твоей Силы, – наставительно сказала ведунья. И ещё – даже простое заклинание очень длинное, но нет необходимости произносить его полностью. После того, как выучишь, достаточно будет произнести триггер – ключевую фразу или слово, которыми являются названия заклинания. А когда достаточно разовьёшься, сможешь вызывать чары просто представив их действие. Понял?

Орин кивнул.

– Хорошо, – сказала ведунья. – Теперь тебе пора.

Ноги

снова зажили своей жизнью. Орин не успел и глазом моргнуть, как оказался на улице. Даже не слышал, как дверь захлопнулась.

– Жив? – словно не веря своим глазам, спросил Дар.

– Что мне сделается? – пробормотал Орин.

Взгляд упал на лежащих воинов. Орин опустился рядом с ближайшим. Книга открылась на нужной странице сама. Попытался прочитать текст про себя. Первые слова получились корявыми, нелепыми, пришлось прерваться. Он несколько раз произнёс текст, и только когда слова пошли ровнее, и текст запомнился, отважился сказать вслух триггер. Ладони охватило золотистое сияние, он простер их над лежащим. Сияние проникло в тело раненого. Кто-то удивленно вскрикнул, послышался звук затрещины. На Орина вдруг накатила сильнейшая слабость. Избушка, деревья и весь мир сорвались с места, забегали вокруг. Орин закрыл глаза. Навалилась темнота. Орину показалось, что оглох. Сквозь пугающую тишину в голову пробился тоненький удивленный возглас. Кто-то подхватил под руки. К векам будто гири прицепили, поэтому открыть глаза удалось с третьей попытки. Только что смертельно раненый воин, опираясь о плечи соратников, стоит на дрожащих ногах. Его хлопают по плечам, теребят, а он неверяще смотрит на Орина. Мелкие раны затянулись полностью, а крупные перестали кровоточить. Бурая корка на лице отслоилась, обнажилась чистая со шрамами слегка розоватая кожа.

– Ты сумел! – радостно орал Дар. – Ты сумел!

– Сумел, – вяло пробормотал Орин.

Мир снова понесся вскачь. Пришлось закрыть глаза.

– А как с ближайшим городом, узнал? – поинтересовался Дар.

– За избой начинается тропинка, ведущая к дороге, – еле двигая губами, ответил Орин. – По ней дойдем до города.

Дар стукнул себя по лбу.

– Ну, я и баран…

– Кто бы сомневался, – поддакнул Огл.

Дар посмотрел на него как на пустое место.

– Разговорчики! – рявкнул он на соратника и обратился к Орину: – Можно же было выйти на городскую дорогу и спокойно дойти до ближайшего города.

Перебарывая слабость, Орин открыл глаза и заставил себя говорить. Показалось, что пока борется, становится легче.

– Старуха предупредила, чтобы были осмотрительными, особенно на дороге. То, что оказались в лесу, может быть не так уж и плохо.

– Вот и славно, – сказал оправданный Дар. – Ты как, идти можешь?

– Могу, – уверенно ответил Орин и оттолкнулся от плеча товарища.

Попытался шагнуть, но сапоги как приросли. Повторил попытку. Правая нога неожиданно легко оторвалась. Он не упал только потому, что облокотился о избу. Пришлось снова бороться со слабостью и внезапно отяжелевшими веками. Но организм быстро восстанавливал силы. Делиаранец первым ступил на едва заметную в высокой траве тропку. Через несколько шагов ноги перестали дрожать и подкашиваться. Сзади послышались звон металла – Орина взяли в кольцо, как особо важную персону. Кто-то сунул за спину сумку с книгой. Отряд углубился в лесную чащу, и никому в голову не пришла мысль оглянуться.

Дверь открылась. Бабка обогнула избу. Тяжёлый взгляд упёрся в побеспокоенные воинами ветви кустов и деревьев. Старуха замерла. Воздух справа потемнел, сгустился, образовав фигуру человека. Если судить по одежде, то знатного: с высоким воротником чёрный бархатный камзол, расшитый серебром, такой же ткани штаны заправлены в высокие кожаные сапоги. Тело стройное, без изъянов.

Плечи опущены, будто на них лежит непомерный груз. Руки – с тонкими, не знающими сохи и топора, пальцами. Лицо слегка вытянутое, кожа бледная, словно никогда не видела солнца, скулы высокие, заостренные. Нос тонкий, прямой, слегка вздёрнут. Глаза цвета предгрозового неба с надеждой посмотрели в сторону ушедшего отряда.

– Первый, – устало сказала он.

Тело потеряло плотность, воздух колыхнулся, и на поляне осталась только избушка и замершая ведунья.

ГЛАВА 4

До города добирались бегом. Бралас встретил могильной тишиной. Городские стены почти не пострадали. Лишь в нескольких местах появились новые глубокие царапины, да от пары зубцов остались уродливые огрызки. Ноги молодого тауматурга словно зажили своей жизнью, и он как вкопанный остановился перед выломанными городскими воротами. Альмарик врезался в него сзади. Воины тоже не смогли избежать столкновения. От громкого металлического грохота паж сжался, глаза зашарили по руинам города в поисках барцелисов. Нехорошее предчувствие тронуло душу Фроузена.

– Погодите, – сказал он, – прямо сейчас входить в город опасно. Переждём.

Они вернулись под защиту камней. Фроузен выбрал такие, на которые нахлобучены булыжники. На горизонте в чёрном небе появились новые бледные звезды. От них повеяло холодом и смертельной угрозой.

– Цевии, – прошептал Альмарик, губы задрожали, тело мелко затряслось.

– Прячемся, – прошептал Фроузен.

Парализованного ужасом пажа пришлось тащить под защиту камней. Крылатые твари сделали несколько кругов над городом. Тишину нарушил разочарованный и злобный крик. Цевии немного покружили, но барцелисы, очевидно, сожрали всех, и крылатые твари убрались прочь. Фроузен дождался, пока они затеряются в темноте неба, и только после этого вышел из-под защиты камней. С уст сорвались слова благодарности Майдару за каменный лес.

Город встретил безмолвием и разрухой. Кроме чернеющего дворца правителя не осталось ни одного дома. Очевидно барцелисы, взбешённые сопротивлением жителей, разошлись не на шутку. Фроузен заметался между грудами камней в надежде найти хоть кого-то. Альмарик и воины последовали его примеру.

– Барцелисов было слишком много, – после безуспешных поисков сказал паж. – Вряд ли кто-то уцелел.

Но Фроузен упрямо продолжал искать выживших в руинах. Тщетно, только чёрная кровь на камнях, да обрывки одежды указывают на то, что жители не покинули город. Ему, как и цевиям, осталось только разочарованно застонать.

Во дворце почти ничего не изменилось. Лишь потолок в нескольких местах обвалился сильнее, в стенах появились две крупные бреши, да по статуям кто-то здорово побегал, оставив каменное крошево. Тело Майдара исчезло. Остался лишь посох, напоминающий руку. Навершие представляет из себя кисть, удерживающую прозрачный камень. От прикосновения к древку кристалл налился бордовым, от низкого гула сдавило уши. Стоящий за спиной паж отступил на шаг.

– Осторожнее. Ты даже не представляешь, какая мощь скрыта в посохе. И если ты не умеешь им пользоваться…

– Разберёмся, – непослушными губами пробормотал Фроузен.

Молодой тауматург заспешил к каменному лесу. Но путь до портала оказался перекрыт внезапно появившейся ловушкой, в которую едва не угодил молодой тауматург. Лишь внимательность и окрик пажа спасли его от неминуемой гибели.

– Стой! – закричал неожиданно Альмарик, его пальцы вцепились в локоть Фроузена.

Тауматург с недоумением посмотрел на пажа.

– Смотри, – сказал Альмарик, ткнув пальцем в дорогу.

Фроузен посмотрел вперёд, но ничего пугающего не заметил. Альмарик увидел недоумение в его глазах.