Корректор
Шрифт:
– Поясняю для одарённых: если субъект – плод твоего разума, то ты споришь с самим собой. Так? (Алекс кивнул) А если он индуцирован извне, то есть не является частью твоего разума, то ты имеешь реальный шанс его убедить. Если, конечно, постараешься. А ведь ты постараешься?
Алекс с готовностью закивал, в глазах было полное понимание.
– Суть теста такова, – отрывисто и четко произнёс доктор. – Если ты сумеешь убедить Джулию написать Филиппо, то она точно не плод твоего разума. И лечение в этом
Алекс уже не ощущал головной боли, она словно растеклась по телу.
– Но как я ее увижу? – испуганно спросил он. – Может зеркало сюда привезти?
– Оно привязано к месту, – буркнул Сурепа. – Здесь не получится.
Алекс так устал, что отставил без внимания этот важный ответ доктора. Подмывала какая-то неоформленная мысль.
– Семён Ильич! Светка завтра едет в командировку. Но это всего три дня. Может как-нибудь можно…
– Ты не закончил повесть о зеркале, – перебил доктор, завалившись на стул. – Продолжай.
Устало зевнув, Алекс продолжил.
В этот день Сурепа ушел перед ужином. Алекс только и успел, что вымыть руки, да ополоснуть вспотевшую от натуги физиономию. Усталый, разбитый и опустошенный он поплелся в сторону столовой.
О боже! Остановившись на входе в пахнущий борщом и котлетами шумный зал, Алекс наблюдал, как дежурная нянечка оттаскивает возбужденную Ляну от чрезмерно накрашенной дамы далеко не первой молодости в нелепой плетенной шляпе. Та разместилась за столиком, где обычно садился Алекс. Причем с явными намерениями, судя по улыбке напомаженных губ, которой она его наградила, и кокетливо поправленной шляпке.
Оглядевшись, Алекс заметил неожиданно пустующий столик и тут же его занял. Ляна мигом оседлала место напротив и бросила на даму победный взгляд.
– Эта жопа в шляпе хотела занять наше место («наше» совсем не понравилось Алексу). Ты молодец, что сообразил (он глубоко вздохнул). Ты к ней не садись. – Ляна протянула руку, но не решилась коснуться запястья Алекса. – Она хочет тебя закадрить.
– Что-что она хочет? – улыбнулся Алекс этой забавной двадцатипятилетней пятикласснице. Ляна густо порозовела и замешкалась с ответом.
– Ну, подружиться сначала. А потом соблазнить. – В её взгляде мелькнул запретный восторг. Задергав головой, она остановилась на ком-то за спиной Алекса.
– А лысый за тобой следит.
– Толик?
– Да. Он странный, я его боюсь. Он думает, что знает какую-то тайну и никому ее не рассказывает. После приступов его переводят к буйным, а через месяц возвращают назад. А у буйных его соблазнила какая-то тётка, рыжая, я её видела один раз. Страшная такая. Хуже этой, в шляпе, только не старая. А ты умеешь соблазнять?
– Нет, – серьёзно ответил Алекс и для верности покрутил головой.
– Но ты же взрослый… Ты мне
Алекс перестал жевать.
И что ответить? Отказ может ранить больного человека. А согласие – дать надежду, и хрен его знает, что будет хуже.
Решив побыстрее смыться, Алекс скорчился и ухватился за живот.
– Ой, блин.
– Живот болит?
– Да. Сильно, – соврал Алекс. – Я пойду.
– Ты в туалет? Я провожу, – участливо подскочила Ляна.
– Что ты? Я же мальчик, – Алекс произнёс это с неожиданной для себя детской интонацией.
– Извини.
Валить. Валить немедля. – Размышлял Алекс по пути в палату. – Не готов я к таким беседам. Не готов. Сочувствую, сострадаю, понимаю, но не готов. Так гляди сам начну нести детский лепет, сидя на горшке. Мало своих проблем. Не выдержу я шесть дней. Ну никак.
Заскочив в палату, Алекс остановился. У окна на стуле нога-на-ногу сидел Сурепа, с кожаной папкой в руках.
Алекс ощутил беспокойство. Еще ни разу доктор не возвращался, и не приходил в его отсутствие.
– Случилось что-то? Семен Ильич?
Увидев, что эффект достигнут, Сурепа усмехнулся.
– Я исполнил свое обещание и убедил консилиум, что удержание тебя в этих стенах не является обязательным. – Скинув ногу, он кивком указал Алексу сесть на кровать. – Только не прыгай и не кричи. Я добился перевода на амбулаторку под мою ответственность. Ты не представляешь, чего это стоило. Таких бойцов с санитарами обычно в другой корпус переводят, а не домой.
Алекс напоминал комок сжатых нервов и не слишком верил в происходящее. Сурепа небрежно сунул ему листок из папки.
– Твоя выписка.
Держа бумагу в трясущихся руках, Алекс от волнения не мог прочесть расплывшийся текст. Он видел лишь две печати – круглую и треугольную.
– Спасибо. – Алекс закашлял. – Огромное спасибо. А когда… Когда я могу уйти?
– Сидишь тихо. Никуда не выходишь, – строго сказал Сурепа, направляясь к двери. – Пойду пропуск оформлять, пока начальство не разбежалось.
За полтора часа ожидания Алекс только по стенам и потолку не ходил. Но выйти в коридор, к Лянам, Толикам и прочим напастями не решился.
«Ни во что не встрять. Ничего не натворить», – Алекс повторял эту мантру, пока в дверях не появился Сурепа с баулом в руке.
– Одевайся и на выход. Пока не закрыли. – Он протянул пластиковую папку. – Здесь выписка, пропуск и моя визитка.
– Когда к вам приходить? – Алекс вприпрыжку облачался в джинсы.
– Как пройдешь тест. И чем быстрее, тем лучше для тебя.
Когда они вышли из коридора на лестницу, Алекс спросил:
– А если Джулия не появится?
Сурепа одарил его затяжной улыбкой, похлопал по плечу и кивнул вниз.