Корреспондент

Халдыз Ольга

Часто в жизни события происходят вдруг, когда их не ждёшь. Хотя, даже если их ждёшь и морально готовишься, всё равно зачастую именно трагичное застигает врасплох, невзначай, вторгаясь в твою приватность в моменты приподнятого расположения духа, когда кажется, что ты оседлал и обуздал коня жизни и можешь мчаться по бескрайнему полю возможностей, куда только глаза глядят. С Андреем приключилось ровно так.

Прошли девять дней, за ними и сорок. Он плакал своё горе внутри. Хотел выпустить его наружу, но у него не получалось. Понимал, что избавить себя от комка спрессованной печали, исцелить от обиды на произошедшее

может сам. Ему подвластен был и метод. Недаром закинула его судьба в журналистику. Ему дано было судьбой не просто перо, но тонкое лёгкое пёрышко, коему многие могли бы позавидовать. Он знал, что если изольёт себя на бумагу, ему полегчает и даже отпустит. Андрей задумал писать послания Тане – сказать невысказанное, прочувствовать не прочувствованное. Надо было остановиться, сесть за стол и сделать это.

Андрей придвинулся к столу, визгнув ножками стула о пол. Посидел за ним. Потом резко встал и пошёл в редакцию. К людям, в толпу, в их оживление, чтобы заглушить внутренние слёзы и тягу к эпистолярному творчеству. К писательству следовало вернуться, работая в редакции, да и в конце концов нужно было взяться за роман. Осталось выбрать тему.

День за днём Андрей следил за сообщениями корпункта в Анкаре. Турция удивляла, манила, хотелось её понять и разгадать её загадки. Почему она такая? Такая непохожая? Хорошо, есть сообщения о происшествиях. Но чем живут обычные люди? Наверное, стоило дождаться, пока Главагентство пошлёт его в командировку и там, на месте, увидеть всё собственными глазами, поработать и запечатлеть ту жизнь в своей книге.

IV

Этот день не заставил себя долго ждать. Случилось всё, как полагается, сумбурно. У главы корпункта Станислава Жилина случился приступ почечной недостаточности. Бедняга чуть ли не попрощался с жизнью. За ним отправили специальный медицинский борт в Анкару, чтобы вывезти из страны. Несколько дней корпункт оказался безглавым, всю работу на себе вёз корреспондент корпункта Анатолий. В столицу Турции необходимо было срочно направить нового человека.

Никого лучше Андрея Табака, молодого, но уже обученного и яркого тюрколога, в Главагентстве на тот момент не было. Мих-мих, перебирая бумаги и переваривая директивы сверху, остановился на карточке Андрея.

– Да, парень только оклемался после трагического события, но, может, и к лучшему, вырвется из повседневности, развеется, погрузится в работу, – сказал сам себе Михаил Михайлович и набрал внутренний номер Табака.

– Андрюша, соколик, зайди ко мне.

Андрей прошёл по ярко освещённому коридору, его шаги заглушал недавно постеленный линолеум бежевого цвета. У таблички с надписью «Михаил Михайлович Челышев, заместитель главного редактора» он на секунду остановился, задумавшись, и зашёл в дверь.

– Ну что, брат, – начал с некоторой весёлостью в голосе Михмих, – Труба зовёт.

Андрей посмотрел вопросительно.

– Пришло время выезжать. Корпункт в Анкаре ждёт своего главу. Твоё назначение одобрили, собирай чемоданы. Вылет через неделю, – сказал Михмих.

Андрей знал, что лучше него никого на эту роль нет. Он, конечно, не ожидал, что это произойдёт так скоро, и был благодарен судьбе за предоставленный шанс.

– Спасибо, Михаил Михайлович, за доверие. Я не подведу, – сказал Андрей.

–

Я и не сомневаюсь, Андрюша. В добрый путь, соколик.

V

В аэропорт Шереметьево Андрей прибыл заранее. Рейс «Аэрофлота» Москва – Анкара должен был вылететь в 14:35. Андрей слонялся по аэропорту с самого утра. Он присел в вестибюле на кресле, у его чемодана оторвалась ручка, и нужно было что-то с этим сделать. «Уму непостижимо – у меня с собой, в прямом смысле слова, чемодан без ручки», – подумалось Андрею.

– Фантастика, конечно: всего два года назад эти коридоры приняли сотни пассажиров со всего мира; вот они ворота к счастью повстречаться с нашим олимпийским мишкой, – сказал сидевший на соседнем кресле, лоснящийся от жары, полный пассажир в нелепой шляпе.

Вы наверняка встречали таких любителей поговорить с незнакомыми людьми. Их так переполняет внутренний мир и впечатления от мира внешнего, что они себя не могут сдерживать и изливаются вовне, причём частенько хотят деятельного постороннего участия в их излияниях.

Андрей лишь утвердительно качнул головой, поскольку пассаж Лоснящегося явно адресовался ему. Андрея больше интересовало, как он потащит свою ношу.

– Вы куда летите? Я в Берлин, везу детишек спецшколы по обмену. Ни слова по-немецки не знаю, но характеристики все хорошие, – сказал мужчина в шляпе, – Меня зовут Пётр. Мы с вами, должно быть, на один рейс?

– Нет, – вынужденно ответил Андрей, – Я лечу в столицу Турции.

– А, в Стамбул, – блеснул эрудицией Лоснящийся.

– Почти… в Анкару.

– Да что вы?! Когда они успели перенести столицу?

– Не поверите, шестьдесят лет назад.

– Вот это да. Ну вы там поаккуратнее в этой Турции. Они же там все с ятаганами наперевес, янычары.

Андрей грустно вздохнул. Рассказывать краткую историю Турции случайному человеку в аэропорту совсем не хотелось. Андрей спешно откланялся и пошёл в другой конец зала, держа свой чемодан на руках, как младенца.

Оставив тщетные попытки приладить ручку, Андрей решил скоротать время, записав свои ощущения в блокнот. Кто знает, может, эти заметки пригодятся, когда он приступит к написанию романа?!

Он занёс карандаш над листком блокнота, быстро исписал круглым почерком страницу. Потом его нестерпимо потянуло к книжке, которую взял с собой. Айтматов был писателем, роднившим в своём творчестве различные сферы интересов Андрея. Поэтому он решил взять с собой сборник его произведений. Книга была большая, увесистая. Может, из-за неё отвалилась и ручка. А может, и из-за пары килограммов картошки, которые Андрей на всякий случай решил взять с собой.

Андрей перевернул очередную страницу, настало время отдать вещи в багаж и зарегистрироваться на рейс.

Таможня. Салон самолёта. Ещё страница впечатлений круглым почерком в блокноте. Попытка уснуть. Тщетная.

Когда самолёт пошёл на снижение, нырнув под облака, завиднелись черепичные крыши малоэтажных домиков. Примерно так себе Андрей представлял пейзаж, который должен был его встретить в Анкаре – некогда глухой провинции, ставшей благодаря своему стратегическому положению внутри страны столицей во времена оккупации Стамбула войсками англичан и французов. Мягкая посадка. Снова таможня.