Корыстный интерес

Венджинс Ник

— А что тут неслыханного?! — не выдержал я. — Всё, что тебе было предложено, — это разуть глаза и посмотреть на ситуацию под прямым углом. Хочешь сидеть здесь — пожалуйста! А я поеду туда, откуда приехали те мужики.

При упоминании гостей Акаду передёрнуло.

— Вот и правильно, Акада, смотри в оба глаза. Хорошенько выстрой систему самообороны, чтобы в следующий раз не валяться на земле беспомощной тряпичной куклой. Или ты можешь решить этот вопрос кардинально: повесить вывеску на калитку. Пришлые-то мужички-разбойнички на корявом русском общались, значит, поймут.

— Какую ещё вывеску?

—

Ну, к примеру, что это публичный дом. Заходите, гости, дорогие, тут всем рады, всех обслужат! Даже попробуй мзду за проезд потребовать. Но, скорее всего, тебе никто не заплатит. Наоборот. Ты, пока ещё будешь жива после очередной порции бесплатной любви, подчинишься приказу и потащишься на кухню, дабы накормить гостей, а потом они сожрут всё, возьмут твои вещи как трофей, ещё раз пустят тебя по кругу и уедут. Благо если сразу убьют. Иначе долго тебе лежать на полу и издыхать, потому что сил поднять и свести ноги, по которым будет хлестать кровь, у тебя не останется. Вот тогда ты вспомнишь моё предложение, да поздно уже будет. Ты думаешь, я не видел такого? Не питай себя иллюзиями. Мир жесток и неизлечимо болен. Здоровых людей, как и здоровых нефилимов, — несчастная горстка на всю планету и на все измерения.

В глазах Акады заледенел страх, но она не подала виду, а вместо этого подала голос, полный ненависти и упрёков:

— А чем ты сейчас от тех мужиков отличаешься?

— Многим.

— Чем же? Тем, что крышу починил? Или тем, что рыбу ловил да газон мне косил? Да я и без тебя спокойно жила!

— Ну, рыбу ты ловить не умеешь. Это раз. За грибами в лес ходить боишься, особенно после похоронного обряда. Это два. Крышу ты никогда бы не починила вместе со всем остальным, что развалилось в твоём доме. Это три. Да, я тоже ел то, что ты готовила, спал в твоём доме, забираю сейчас кое-какие твои вещи, а вчера — фу! — вчера я вообще предложил тебе лечь со мной в постель. Ужас, какой я негодяй, хотел затащить тебя обратно в цивилизованный мир.

— Ты забыл к списку добавить, что изначально обманул меня, соврал насчёт завещания, всё подстроил ради того, чтобы увезти меня в своё измерение и там отдать как трофей какому-то Лучезару!

— И если бы обстоятельства не изменились, именно так я бы и поступил. Но теперь всё иначе. Поэтому я предложил тебе мир и взаимовыгодное сотрудничество. Жаль, что не впечатлил тебя. Я вообще, как оказалось, не в твоём изысканном вкусе. Уверен, другие постараются на славу. И ты будешь в восторге.

Акада обхватила себя руками, чтобы унять дрожь. Но я всё равно заметил.

Схватив дорожную сумку, я перебросил её через лошадь и запрыгнул в седло.

— Удачи тебе, красавица. Прости, что не стал твоим принцем из сказки, прости, что не растекался перед тобой пару лет в ожидании, не показал своего благородства и достоинства, высоких моральных качеств, гениального ума и невероятных магических талантов. Ах! Ах! Ах! Сплошное разочарование. Ты права, я очень плохой, детка. Или это ты в своём стремлении подражать героиням романов, в честь которых тебя и назвали, никак не желаешь взглянуть на меня из-под опущенных век?

— Да там и смотреть не на что!

— Вот как... Ладно. Знаешь, что я на самом деле о тебе думаю?

— Мне не интересно!

— А мне плевать, интересно тебе или нет! Всё

равно скажу. Ты — простая полукровка, которой повезло, что её не уничтожили, не заметили ещё во младенчестве. И теперь ты, чувствуя свою особенность, из кожи вон лезешь доказать это всему миру. Для смертных мужчин — да, возможно, ты и представляешь некий интерес. И то, судя по тому факту, что ты всё ещё девственна и не замужем, интерес этот быстро пропадает. Видать, ты настолько зациклена на себе, что кроме мохнатых чудовищ в своё сердце никого впустить не в состоянии. Мне же, как представителю иной, высшей расы, ты вообще малоинтересна. Я бы никогда не влюбился в такую, как ты. Я предлагал тебе только сделку. И всё.

— Ну и прекрасно! Убирайся ко всем чертям! Поищи себе какую-нибудь адскую дыру и залезь туда, потому что домой ты не вернёшься, ты никогда не откроешь портал в своё пекло! — выплюнула она мне в лицо.

— Я? О нет... Ты ошибаешься. Просто мне потребуется чуть больше времени. Раз здесь присутствуют люди, значит, должны быть и полукровки. Я выясню, что это за измерение, и если не удастся выйти на нормальных ведьм и волшебников с рабочими артефактами, тогда... — расплылся я в мстительной улыбке, — тогда я просто найду себе полукровку-девственницу, влюблю её в себя, объясню на пальцах, что от неё требуется во время секса, напитаюсь силой и открою портал. Может даже, если она того возжелает, заберу её с собой в иной мир. А тебе — счастья! Ты не переживай за меня. И за себя тоже. Я уверен, ты не особенно долго пробудешь девственницей. Прискачет твой принц. Или сразу два. А то и целый отряд.

— Скатертью дорожка! — крикнула мне Акада, когда я уже выехал за ворота.

«Хорошо ещё, что не прокляла», — подумалось мне.

Пока ехал, постоянно мыслями к ней возвращался. Никак успокоиться не мог. В конце концов, я сделал всё, что было в моих силах. Сколько ещё требовалось ждать? До следующего полнолуния? До следующего года? Через пять лет? Нет уж! Я ей правду сказал, во всём честно признался, а она... Ну да ладно! Оставаться здесь — это всё равно что попасть в город ссыльных.

И я погнал быстрее.

Лесом-полем, полем-лесом, пару ночёвок в шалаше, и вскоре перед моим взором раскинулась панорама небольшого городка. Он лежал у подножия нескольких зелёных холмов, а вдалеке, за холмами, виднелась гора. Красиво как в сказке!

Подражание — убийца Бога

Въехав в город, я встретился с тяжёлым взглядом охранника врат.

— Ты кто такой будешь? — загремел он раскатистым басом, что его и выдало: настоящий его голос был гораздо нежнее. Парню-то на вид не больше шестнадцати.

— Я — странник. Где здесь можно остановиться?

— В таверне. У нас вход платный. Въезжаешь в город — плати пять чимов.

«Ах вот как они называются!» — обрадовался я, когда полез в карман выуживать деньги, «изъятые» у убиенных мною разбойников. Отсчитав пять чимов, где на одной стороне красовалась нахмуренная мужская физиономия, а на оборотной стороне — милый дракошка, я протянул руку.

— Вот, возьми пять. И ещё три получишь за информацию. — Моя рука зависла в воздухе аккурат над раскрытой ладонью парня.