Корыстный интерес
Шрифт:
Оказавшись под водой, я потерял ориентацию: вокруг всё бурлило, пенилось и шумело. Сильнейшее течение пару раз швырнуло меня об острые камни, и когда я попытался вынырнуть, чтобы сделать хоть глоток воздуха, заметил Акаду — её, находившуюся без сознания, мотало из стороны в сторону, а вокруг вода окрашивалась кровью, тут же смешиваясь и пузырясь розовым облаком на поверхности реки. Ещё секунда — и Акада соскользнёт с камня, к которому её прибило, и понесётся дальше по течению.
Воля оказалась ещё более мощным оружием, нежели
Схватив её, я крепко-накрепко прижался к ней, после чего нас швырнуло дальше и понесло по реке. Пару раз мне удалось глотнуть воздух, но тут я почувствовал неладное... Не успел я испугаться, как сердце прыгнуло к макушке: мы падали в белую пену вместе с грохочущими потоками гигантского водопада.
Исключительно корыстный интерес
В общем-то, спас нас самый неожиданный персонаж из всей этой истории — блохастый недопудель по имени Мотя. Он каким-то чудом выловил нас из озера с водопадом.
Манька дежурила на берегу, пока Мотя, не жалея себя, тащил меня — вцепившегося в Акаду мёртвой хваткой — к берегу.
С огромным трудом мне удалось расцепить задубевшие пальцы и опустить Акаду на каменистый берег. Она не дышала. Зрачки при нажатии — кошачьи.
«Акада мертва», — сообщила мне Логика.
— Сделай что-нибудь! — истерично мяукала Манька.
Да что я мог сделать, наряженный в эти браслеты?! Если только...
— Попробую, — тяжело вздохнул я и приступил к тому, чего никогда в жизни не делал: к реанимации смертного существа не магическим способом.
Руки в стороны, счёт, выдох в рот... счёт, давление, выдох... счёт... нажатие на точки... ушные раковины... над губой... шея... удар по стопам... счёт... рот-в-рот... точки...
Ничего не помогало.
Выход... ловлю нить... вижу девушку в ярком туннеле... Она уже высоко.
— Стой! — кричу ей. — Вернись!
— Не могу, — отвечает, — мозг не пускает. Он мёртв.
— Нет, он только в процессе. Просто отключился от нехватки кислорода. Дай ему приказ, и он сам начнёт регенерацию повреждённых тканей, запустит нервную систему!
— Это невозможно... нереально...
— Ты же видишь меня. Мы разговариваем. Это, по-твоему, нереально?! Ещё немного — и тебя затянет. Они не отпустят обратно. Решайся!
Акада задумалась.
Посмотрев вниз и оценив возможности своего бездыханного тела, она согласно кивнула:
— Как мне реанимировать тело?
— Просто прикажи ему: «Принять душу, восстановить работу всех систем!»
Акада послушалась и изо всех сил рванула обратно, дав чёткую команду к восстановлению...
Её обленившиеся,
— Очнулась! — загавкал Мотя, радостно виляя своим мокрым пропеллером.
Акада надрывно закашляла, выплёскивая литры воды, и, вцепившись в меня, порвала остатки моей рубашки. Как правило, у умирающих людей очень сильные руки.
Её расширенные зрачки уменьшались в диаметре, постепенно выравнивалось дыхание и цвет кожи.
— Жива! — слабо улыбнулся я, откидываясь на спину и прикрывая глаза. — Очень рад.
Она не отвечала. Просто лежала рядом, приходя в себя, и смотрела в небо.
***
Как скоро выяснилось, Акада со мной до сих пор не общалась. Я ужасно доставал её расспросами, но все попытки разговорить её заканчивались одинаково: она отворачивалась, выказывая непомерную обиду.
— Ну и не разговаривай! — не выдержал я, прижимая к её голове десяток подорожников и бинтуя разорванным рукавом от своей рубашки.
— Мотя, Маня, — обратилась к животным Акада, — вы мои ангелы-хранители! Без вас я бы утонула в этом водопаде.
— Извините, мадам, — не поверил я своим ушам, — но вы бы утонули гораздо раньше, если бы я не прыгнул следом. И вообще, я тебя с того света...
— Если бы не ты, я бы здесь не оказалась! Можешь не благодарить меня за спасение от сожжения. У меня исключительно корыстный интерес. Ты найдёшь артефакт и вернёшь нас обратно. — Это было первое и последнее, что мне сказали в ближайшие сутки.
***
Благодаря Моте и его мокрому носу мы быстро вышли к поселению, где напросились на ночлег и даже получили еду, правдоподобно соврав про разбойников, что ограбили нас по дороге. Говорить правду было опасно. Отец семейства и так напрягся, заметив мои браслеты, но на это я сказал, что меня пытались угнать в рабство и получить выгоду с продажи.
Я даже не стал рисковать и просить снять «украшения», решив подождать тёмной ночи, когда смогу самостоятельно попытаться сделать это с помощью различных инструментов в сарае.
Вечером, когда доброе семейство, приютившее и накормившее нас, отправилось спать, я вышел на улицу, еле волоча ноги. Там, уже сидя на пороге сарая, я любовался мириадами звёзд, когда рядом устроилась Манька.
— Странный мир, — заявила она, также задрав голову к небу.
— Один из многих. Ты видишь звёзды?
— Какие ещё звёзды? — удивилась кошка.
— Проехали. Как вы, кстати, нашли меня?
— По следам твоей лошади. Мотя унюхал. После твоего отъезда Акада впала в уныние, и мы вскоре двинулись следом.