Корж идет по следу
Шрифт:
Бормоча слова благодарности, Быхин торопливо забрал деньги, вскинул на плечи котомку.
Выйдя от дежурного, свернул к станционному базарчику. Там должен был поджидать старинный друг — Афанасий Егоров.
Последняя встреча
Лешка Воронков обрадовался приезду отца.
Собственно, радость заключалась не в каких-то сыновних чувствах, а в практической выгоде. Во-первых, начисто ликвидировалось всякое отношение к вырубленному саду. Откровенно говоря, Лешка побаивался за старика. Каким-нибудь
Шифровка Оливареса его обрадовала. Значит, скоро конец. Завод разнесут, и им здесь нечего будет делать. В послужном списке Воронкова появится первая запись об умело выполненном задании. В дальнейшем пусть посылают куда угодно. Важно сейчас, на первых порах показать, что он тоже не лаптем щи хлебает.
Записка была менее приятна. Лешка понял: Оливарес хочет использовать его в качестве ракетчика. М-да!.. Он хоть и ни разу не был под бомбежкой, но довольно отчетливо представлял, чем это пахнет. Летчик в своих расчетах ошибется на долю секунды, а от тебя и лоскутков не соберут. Но… ничего не поделаешь. Как говорится: перелез передними ногами — перелезай и задними.
Жена Афанасия быстро собрала на стол. Хозяин сходил куда-то и принес литровку самогонки. Лешка открыл подполье, крикнул в темноту:
— Эй, Гуго! Вылезай ужинать!
В люке показалась заспанная физиономия радиста.
За столом Быхин спросил:
— А что Антона не видно? Ушел куда?
Лешка мигнул Афанасию, чтобы придержал язык. Ответил сам:
— Тут, по делу недалеко отправился. Завтра вернется.
Лешка и сам никак не мог понять, куда делся Антон.
Если его взяли, то наверняка не поздоровилось бы и им. Но все было тихо, спокойно. Значит, он просто. смылся, подлец. Перепугался после случая с путеобходчиком и решил улепетнуть. В конце-то концов, черт с ним. И они недолго теперь засидятся здесь.
Разлил самогонку. Отцу стакан подал в руки.
— Держи-ка. За все хорошее, что нас ждет впереди. Как доехал?
— Ничего, — усмехнулся старик. — Рублей с полсотни насобирал еще. В общем, билеты окупил в оба конца. Только перед самой станцией паразит какой-то прицепился, забрал.
— Постой, постой, — Лешка отложил вилку, которой поддевал квашеную капусту. — Кто прицепился, кого забрал?..
— Меня, милиционер. Нечего, говорит, побираться.
— Ну?!
— Привели к дежурному, составили было протокол. А потом ничего. Прочитали псалом и отпустили.
Лешка вылез из-за стола, нервно заходил по кухне.
— Обыскивали?
Быхину не хотелось признаваться. И потом от него не ускользнуло, что Лешку не на шутку встревожило его сообщение. К чему подливать масла в огонь?
— Нет. Предъявил паспорт — и тем дело кончилось.
— Ну, это-то пустяки!
Лешка успокоился. Но осторожность никогда не мешает. Он спустился в подполье, достал
— Ты, батя, не задерживайся. Закусывай и — дуй:
— Гонишь?
— Не гоню, а дело не терпит. Не на именины приехал. И в городе ждут тебя.
Старик начал собираться.
— Денег нужно? — спросил Алексей.
— Да ведь…
— Ладно. — Лешка отсчитал отцу пятьсот рублей.
Он проводил его до ворот, запер за ним калитку. Дверь в сени также запер на крючок и засов.
Гуго нацелился на второй стакан и уже держал его в руках. Лешка отобрал у него самогонку, поставил на стол.
— Хватит. Старик привез шифровку от шефа. Сегодня передача.
— А расписание…
— Без всяких расписаний. Вызовешь сам. — Чуть понизил голос: — Оливарес просит самолеты…
— О!.. Откуда будем работать? Снова в лес?
— Куда пойдешь в такую погоду? Сейчас и в лесу, как в речке, места сухого не найдешь. Передавай отсюда. Шифровка небольшая.
— Не засекли бы…
— Пока они засекают, наш и след простынет. Через пару дней будем сматывать удочки.
— Мое дело маленькое. Пойду готовить рацию.
В половине первого ночи Лешка и сам спустился к Гуго. Тот уже слал в эфир позывные сигналы. — Как оно?
— Пока не ответил. Не ждут сегодня.
— Стучи, стучи!
В это время сверху донесся встревоженный голос Афанасия:
— Лексей Данилыч, там стучит кто-то. Сам выйдешь или мне…
— Не открывай — крикнул Лешка. — Я сам!…
Он выскочил из подполья, плотно прикрыл за собой крышку. Натянул на нее половик.
— Какого черта принесло в такую пору? — с тревогой в голосе проговорил он и, вынув пистолет, шагнул в сени.
Гуго беспрерывно работал ключом. Но сейчас он не столько прислушивался к происходившему в эфире, сколько к могильной тишине наверху. Он тоже достал пистолет и положил рядом с собой.
Ворота, как и ожидал Корж, оказались запертыми.
— Постучать? — спросил один из группы.
— Ни в коем случае! Лейтенант Иванов!.. — Корж сцепил пальцы, выгнул ладони лодочкой, пригнулся. — Вставайте на руки. Я подсажу вас на забор. Только тихо…
Через минуту калитка отворилась, оперативники вошли во двор. Одного из них с автоматом Корж оставил у окон с улицы.
Еще один автоматчик встал у кухонных окон. Они были слабо освещены, затянуты занавесками. Третий автоматчик отошел к конюшне, чтобы иметь в поле зрения весь двор и огород.
Корж поднялся на крыльцо. Легонько тронул дверь — заперта.
— Вот тут втихомолку не выйдет. Внимание, товарищи! — Он рукояткой пистолета тихонько постучал в дверь.
В левой руке наготове держал электрический фонарь.
Прошла минута, вторая… Или, может, показалось, что так долго никто не откликается. Но вот за дверью раздались шаги.
— Кто там?
Корж по голосу узнал Воронкова. Приглушенно ответил:
— Это я, Антон… Открой, Лешка…
За дверью помолчали…