Кощей
Шрифт:
– Деточка, если они еще не приехали, то уже и не приедут, – не прекращал он ерничать.
Влад с разбитым в кровь лицом приподнялся, опираясь одной рукой о барный стул, а другой держась за ребра.
– Послушайте, ну оставьте вы её. Для чего вам над девочкой издеваться? Вы изверги что ли?
– Ну вот зачем ты продолжаешь нас обижать, а? Мы к ней хорошо относиться будем!
Кричать было бесполезно, перед глазами все расплылось, Анна зажмурилась и почувствовала, как кто-то давит ей на грудь, обхватив руками. Стало тяжело дышать, и в голове крутилось только одно: «Полиция приедет, приедет, еще
Все замерли на секунду. Первым заговорил главарь:
– А ты у нас кто?
– Я его друг, и хочу чтобы вы ушли. В противном случае мне придется позвонить Голове, вы же знаете, о ком я? И, кстати, я вызвал скорую, они будут здесь в течение десяти минут. Поэтому, даже если полиция и обещала вас сегодня не трогать – не выйдет!
Бандиты замялись.
– Ты умный, – проговорил главный, сменив свой насмешливый тон на раздражение. Затем повернулся к Владу: – Повезло тебе, – и, приближаясь к выходу, кинул недовольный взгляд на директора. – Хороший у тебя друг, – процедил он сквозь зубы, – смелый.
Вся шайка потянулась за ним. Анна наконец почувствовала боль от пощечины, но вместе с тем пришло и облегчение. Внезапно один из бандитов, а именно все тот же бугай, обхватил хрупкую девушку своими лапищами и поволок к выходу. Он буквально смял ее, сдавив одной рукой ребра и живот, а другая его рука в нетерпении стаскивала с неё лифчик под кофтой, но как будто сдирала кожу с её груди.
Константин Николаевич, сделав шаг в сторону, остановил бугая, преградив ему путь. Директор смотрел вперед, даже не на злодея, а куда-то на стену. Он был высокий, но бугай выше сантиметров на десять, широкий, злой. Бандит сверлил глазами противника, казалось, он может его сломать, как ветку. Но Константин Николаевич невозмутимо продолжал стоять и смотреть вперед, не поднимая глаз.
Первым не выдержал главарь, который находился по правую руку и чуть позади директора:
– Если отдашь её ему, то сильно облегчите себе жизнь. Ну, понравилась она ему очень. А я для своего брата все сделаю.
– Она моя должница, – сухо проговорил Константин Николаевич, повернув голову в его сторону.
– У нас она больше заработает и выплатит быстрее. Сколько она тебе должна? – не унимался главарь.
Анна осознала, что в сию секунду она перестала быть человеком, а стала товаром. Все намеки судьбы были не случайны, и перед её глазами предстало возможное будущее: оно мялось за порогом, нарядившись в красно-кровавые одеяния из боли, жестокости, унижения, и раскрывало свои руки для объятий. Оказаться сейчас за пределом бара означало только одно: упасть в эти холодные алчные объятия. Анна хотела молить кредитора о спасении, обещать ему выплатить проценты в двукратном размере, отдать все, что у неё есть. Но не получалось издать ни звука, она глотала воздух словно рыба и издавала слабый хрип, оставалось мысленно взывать к высшим силам о том, чтобы директор проявил милосердие. У неё ведь нет никого, совсем никого, никто не станет её искать.
Константин Николаевич не назвал сумму и не двинулся с места. Бугай сделал шаг влево, пытаясь обойти соперника, но директор сделал шаг вместе
– Пусть он её отпустит, – спокойно произнес он, обращаясь к главарю.
Главарь раздраженно мотнул головой, и бугай с неохотой отпустил Анну. Подобно тряпичной кукле она опустилась на колени прямо у ног кредитора и уперлась ладонями в пол. Злодеи ушли. Константин Николаевич, бросив на несчастную беглый взгляд, направился к Владу, заботливо помог другу сесть на стул и спросил:
– Ты в порядке?
Влад кивнул и по-дружески сжал руку директора в знак благодарности. С улицы послышалась сирена скорой помощи.
Через минуту в бар зашли два врача: молодой, немного полноватый мужчина и невысокая женщина с короткой стрижкой и саквояжем в руке.
– Вы можете подняться? – доктор наклонился к Анне и протянул ей руку.
Женщина с саквояжем прошла вглубь зала и стала осматривать Влада.
– Драка была? – спросила она, взглянув на Константина.
– Да, – ответил директор. – Отвезите их в больницу, я поеду за вами на своей машине.
Медики закивали и помогли пострадавшим пройти к машине скорой помощи. В больнице Влада увезли в палату, а Анна осталась сидеть в приемной, она облокотилась о стену, изо всех сил стараясь заснуть, а проснувшись – забыть о пережитом кошмаре. Сколько времени она так просидела, она не знала, подошел врач, осмотрел её, задавал вопросы, сделал какой-то укол, сказал, что это поможет успокоиться.
– Вы можете идти, – заключил он. – Если почувствуете недомогание или боль, пожалуйста, обратитесь к врачу.
– Спасибо, – пробурчала Анна в ответ и направилась к выходу.
Неплохо было бы вызвать такси, но сотовый остался в баре под стеллажом. «Надо попросить телефон в приемном покое. Или пройтись пешком – если идти быстро, можно добраться за час-полтора», – в голове у неё скопился вязкий туман, который не позволял думать рационально.
– Ты куда? – услышала она резкий голос директора за спиной и содрогнулась от неожиданности.
Повернувшись к своему кредитору, Анна растерянно пролепетала в ответ:
– Домой.
– И как?
– Такси вызову или пешком…
– Скажи мне, ты нормальная вообще?
Девушка хлопала глазами и молчала, не зная что ответить.
Директор обратился к медсестрам:
– Я отвезу её домой и вернусь. Пожалуйста, сделайте все необходимые обследования, я оплачу дополнительные услуги и процедуры.
– Не переживайте! Мы сделаем все что нужно. Можете не приезжать сегодня.
Константин Николаевич повернулся обратно к должнице:
– Пошли, – сухо проговорил он.
– Как Влад?
– Сломали пару ребер, возможно, сотрясение… Он будет в порядке.
Директор ходил быстро, Анне пришлось прибавить шаг, чтобы поспеть за ним.
– Садись, – открыл он дверцу автомобиля.
– Спасибо.
Анна села на переднее сиденье и сразу отключилась от всего, даже не сказала, куда ехать, вместо этого она мгновенно уснула, как только машина тронулась – словно упала в глубокую черную яму.
– Эй, проснись. Проснись, приехали, – Константин Николаевич теребил её за плечо. – Просыпайся, я не понесу тебя на руках, – вытягивал он слова насмешливо, когда увидел, что та приоткрыла глаза.