Шрифт:
Глава 1. Белый мужик
— Мне вас искренне жаль, но нельзя же так, с первым встречным, только из-за служебного положения…
Михаил Булгаков, «Собачье сердце»
«Холодно. Как же холодно! Аж глазки слезятся!»
Потрёпанная жизнью кошка ловко запрыгнула на низкий забор, не желая ступать по промёрзшему асфальту на тротуаре. Лучше балансировать, медленно идя по узкой планке, чем окончательно гробить лапки.
«Проклятые
С уборкой снега в последние годы дела вообще обстояли неважно. Чистить улицы после снегопадов никто не спешил, а многие тропинки так и вовсе огораживали на всю зиму, чтобы не убирать. Вместо вывоза, снег часто сваливался на обочины, образуя со временем настоящие горы. Когда же снег начинал сам собой таять, появлялись огромные лужи — не перепрыгнуть, не обойти. Но хуже всего для обуви и животных, конечно же, была соль.
«Бедные мои лапки, разъедает кожу, аж жуть! Куда смотрят зоозащитники?! Ах, ну да, их же только вонючие собаки волнуют. Даже тот белобрысенький президент говорил: ?they're eating the dogs?. Не кошек, заметьте, мигранты едят, а якобы только собак. На кошек всем наплевать! Ими лишь умиляются, но их проблемы не обсуждают».
Бездомная кошка считала такое положение дел крайне несправедливым. Если кошки, в отличие от глупых собак, на людей не набрасываются, то сие вовсе не означает, что проблемы бродячих кошек не существует. Ещё как существует! Просто это проблема именно кошек, а не людей.
«Чёртовы лицемеры! Прикидываются совестью всего мира, а на деле лишь пытаются привлечь внимание к себе ненаглядным. Особенно дуры с розовыми волосами меня раздражают. ?Кис-кис-кис?, ?мяу-мяу?, ?мур-мур-мур?, сто пятьсот фоточек на свой телефон сделают, а пожрать хрен дадут! В лучшем случае кусок гадкой булочки кинут, от которой потом живот пучит. А всё туда же, активистки они, за всё хорошее против всего плохого, ё-моё».
Кошка презрительно фыркнула, как никто другой она знала: умилением сыт не будешь. Лучше поклянчить еды у какой-нибудь старушки, которая не качает права с утра до ночи, но зато отсыплет нормальной еды. А если повезёт, то даже пригладит. Эти-то розово-сине-зеленоволосые марать руки брезгуют.
«И помойки рядом с домами пожилых людей куда перспективнее. Там еда, остатки настоящей еды, а не одни упаковки! Что эти крашенные девчули вообще жрут? Там в лучшем случае коробки от пиццы и гамбургеров иногда попадаются. Готовить, походу, то ли не умеют, то ли категорически не хотят. Может, они взаправду считают, что готовка их достоинство умаляет?»
По мнению бездомной кошки, если что и могло в действительности умалить чьё-либо достоинство, так это невыносимое чувство голода. Побегай на морозе пару дней без еды, вот тогда ты действительно начнёшь унижаться, выпрашивая у таких же униженных людей их объедки.
«Люди вообще забыли, что значит настоящее унижение. Их послушать, так они самые угнетённые, а хуже, чем сейчас,
Кошка спрыгнула с забора на неубранный тротуар, стремительно пробежалась по снегу, а затем грациозно сиганула на крышку мусорного контейнера. Хоть тот и был закрыт, она не могла пройти мимо. Мусор — это еда, а еда — это жизнь. Застыв в раскоряку над закрытой крышкой, кошка стала принюхиваться. Если она учует запах мяса, то будет ждать хоть до утра, пока кто-нибудь не откроет контейнер.
«Обмельчали людишки. Даже мусорные баки теперь закрывающиеся. Ни себе, ни кошкам называется. Не хотят, чтобы животные мусор разбрасывали, видите ли. Можно подумать, от закрытых контейнеров чище в городе стало. Бомжи-то их всё одно открывают. Убирать улицы надо чаще, а не баки хитроумными механизмами закрывать!»
Пожалуй, бомжи были главными конкурентами бродячих кошек за выживание. Бездомные люди захватили все лучшие помойки рядом с ресторанами, и если раньше, бывало, делились объедками с братьями меньшими, то в последние годы дрались за крохи даже между собой. Что ж, ничего удивительного, уж очень много стало обнищавших людишек — «спасибо» тому красавчику за его идиотскую миграционную политику. Такую страну испортил…
«Эх, Канада, Канада, не та ты уже. Правильно белые мужики говорят: премьер-министр метросексуал — горе стране. И пускай красавца на днях выперли прямо вместе со стулом, не скоро ещё страна оклемается от такого наплыва мигрантов, ох не скоро».
Бродячая кошка пережила уже пять зим, и с каждой годом жизнь становилась всё хуже и хуже. Объедков в помойках всё меньше, бомжей на улицах всё больше и больше. Виданное ли дело, те стали расставлять свои палатки прямо на оживлённых тротуарах, а то и просто спать в мешках, где им вздумается!
Что говорить, кошка не любила бомжей. Впрочем, кошка вообще мало кого любила. Не до любви к ближним и дальним, когда самой кушать хочется.
Из-под закрытой крышки мусорного контейнера пахло тестом, сыром и остренькой колбасой — остатки пеперони, не иначе. Не самая полезная пища для кошачьего желудка, но характерный запах вызывал столь обильное слюноотделение, что кошка решила больше сегодня вечером никуда не идти. Только бы кому-нибудь приспичило на ночь глядя выбросить мусор, чтобы она могла прошмыгнуть внутрь.
«Эх, что за жизнь, без людей теперь даже мусорный бак не открыть. Везде какие-то механизмы и технологии — чего в таком случае жаловаться, что всё у вас стало плохо? Проще надо быть, проще. Разделали мамонта, разожгли костёр, все наелись. А не вот эти все упаковочки, контейнеры и прочие прибамбасы. Ох, как же жрать хочется…»
— Мяу! — не выдержав, начала орать кошка. — Мяу! Мяу!!!
«Мать вашу! Да подойдите же кто-нибудь! Откройте мусорку-у-у-у-у!»
— Мяу! Мяу! Мя-а-а-у! Мя…