Кошачьи когти

Спанн Сьюзан

По воздуху плыла мелодия сямисэна. Каждая нота вырастала, колыхалась и умирала, словно опавший с дерева цветок. Хиро узнал эту песню. Она рассказывала о потере, смерти и завершении. Мелодия вызывала такие четкие и ясные мысли, что ему не надо было гадать, кто играл и что вдохновило его на этот выбор.

Саюри сидела спиной к двери. Она с любовью держала сямисэн в руках и даже не повернулась и не оглянулась, когда дверь с шумом отъехала в сторону. Хиро с отцом Матео подождали, пока она не закончила играть и бережно не положила инструмент на пол.

Потом

она обернулась и от удивления открыла рот.

Маюри с мягким шелестом закрыла дверь, оставляя их одних.

– Акеши Хидэтаро передает привет, – сказал Хиро. – И шлет свои самые наилучшие пожелания.

Саюри нахмурилась:

– Зачем вы надо мной издеваетесь?

– Я не издеваюсь, – сказал Хиро. – Его смерть вас спасет. У вас больше нет причин бояться.

– Смерть? – сдавленным шепотом сказала девушка. – Нет. Он никого не убивал.

– Сомневаюсь, что Нобухидэ найдет ваши слова убедительными, – солгал Хиро. – Особенно, когда услышит признание Хидэтаро.

– Как он может признаться, если не убивал Хидэёши?

– А он заявляет, что убил, и его рассказ выглядит весьма убедительно. Он ненавидел Хидэёши, а Нобухидэ знает, что они спорили из-за вас.

Саюри поднесла руку к горлу:

– Он не убивал. И я могу это доказать.

– Я вам не верю, – сказал Хиро. – Женская ложь не поможет Хидэтаро сохранить свою жизнь.

Саюри опустила взгляд на колени. Когда она снова подняла глаза, они были полны слез. Лоб сморщился, а нос покраснел от попытки сдержать их, но слезинки катились по ее щекам, когда она заговорила.

– Той ночью Хидэёши хотел, чтобы я не только пела. Он хотел... всего. Права покровителя, даже еще не будучи им. Я не хотела. Так ему и сказала, но он был таким пьяным и таким сильным. Я знала, что не смогу его остановить. Поэтому я попросила Маюри вмешаться.

– Но она отказалась, – сказал Хиро.

Саюри подняла руку и вытерла щеку.

– Я боялась, что если Хидэёши сделает это со мной, то Хидэтаро я больше буду не нужна. Поскольку Маюри мне не помогла, я решила спрятаться в уборной, пока Хидэёши не уснет. Но там я увидела Хидэтаро. Он хотел, чтобы мы сбежали, но мне было очень страшно. Я подумала, что Хидэёши может последовать за нами и убить Хидэтаро. Я не могла позволить такому случиться. В конце концов мы решили, что я всю оставшуюся ночь буду прятаться в уборной, а утром мы сбежим.

– Как долго вы прятались? – спросил Хиро.

– Я точно не знаю. – Саюри покачала головой и вытерла щеку. Она почти перестала плакать. – Я оставалась там столько времени, сколько потребовалось луне, чтобы сдвинуться в небе примерно на ладонь. Я наблюдала, как она поднимается над окном, а потом подождала еще несколько минут.

Она глубоко вздохнула.

– Когда я вернулась в комнату, Хидэёши был мертв. Он все еще стоял на коленях, но голова и плечи лежали на полу. Было так много крови...

Она замолчала, но потом продолжила:

– Я не могла просто стоять и смотреть на его изломанное тело, поэтому перетащила

его на тюфяк. Так его кровь и попала на мое кимоно. Я испугалась. Решила, что это Хидэтаро убил Хидэёши, пока я пряталась в уборной. Я вышла на веранду, но там никого не было. Когда я закрыла дверь, я поняла, что кровь Хидэёши пропитала все мои носки. Я сняла их и спрятала под кимоно. Не знаю почему. Я мыслила не очень здраво.

– Что вы сделали потом? – спросил Хиро.

– Я села в углу, подальше от тела, и принялась ждать утра. Я придумала историю, в которой я уснула и якобы поэтому не позвала на помощь.

– А почему вы не позвали?

– Хотела дать Хидэтаро время уйти подальше.

– И сейчас вы заявляете, что он невиновен, – сказал Хиро.

– У меня было время, чтобы все обдумать, пока я сидела у тела Хидэёши, – сказала Саюри. – Я поняла, что Хидэтаро этого не делал. Ну, не стал бы он этого делать. Зачем ему убивать собственного брата и рисковать тем, что меня обвинят в его смерти, когда утром мы собирались сбежать?

Прежде чем Хиро успел ответить, открылась дверь.

– Собираются гости, – сказала Маюри. – Я должна попросить вас уйти. Приношу извинения за неудобства.

В ее улыбке не было и намека на извинение, но Хиро и так уже закончил допрос Саюри.

Мужчины шли домой в молчании, а небо становилось все темнее, появились звезды. Когда они подошли к церкви, отец Матео спросил:

– А нам не нужно поговорить с Ёсико? Чтобы убедиться, что она может подтвердить рассказ Хидэтаро?

– Не сейчас, – сказал Хиро. – У нее несколько раз была возможность рассказать нам об этом, но она этого не сделала. А это значит, ей есть что скрывать.

Священник не успел ответить, как распахнулась дверь церкви. В дверном проеме стояла темная фигура в португальском дублете и лосинах. Фигура раздраженно уперла руки в бока.

– Вы вовремя, – заявил Луис. – Я нашел потерявшегося шпиона.

Глава 36

Луис провел их в дом и махнул в сторону очага.

На татами, скрестив ноги, сидел лысый человек с длинными усами. Он пил чай из фарфоровой чашки. Хиро не видел никаких признаков меча, а кимоно мужчины было провинциального фасона. Небольшая щетина покрывала его затылок и росла по бокам, но волосы на макушке были чуть длиннее, что означало, в этой области брили чаще.

Когда Хиро и отец Матео вошли, незнакомец не поднял взгляд и ничего не сказал, пока мужчины не присоединились к нему у очага.

Хиро аккуратно расправил кимоно таким образом, чтобы оно не помешало ему, если придется очень быстро вскочить на ноги. Шпиону господина Оды не было смысла возвращаться в Киото, если только он не хотел устранить свидетелей. Луис принял невероятно глупое решение, притащив незнакомца в дом.

В данной ситуации Хиро предпочел бы, чтобы торговец сбежал.

– Позвольте мне представить пропавшего шпиона из чайного дома, – с широким жестом сказал Луис.