Кошачий эндшпиль
Шрифт:
— Ты подготовил движения, или будем импровизировать?..
— Можно взять за основу то, что мне показала Илина… Боюсь, танцев с тремя партнёрами я не знаю.
— Тогда я буду вести, а вы — старайтесь ухватить суть и угадать продолжение. Это не бой, здесь последующие движения должны органично выходить из предыдущих. Они должны хорошо угадываться.
— Тебе уже приходилось танцевать?
— Да. Давно. В молодости, во время диверсионной работы по одной из Внешних колоний. Я тогда ухватила суть. Проанализировав же ваш с Илиной танец, лишь уверилась в выводах.
Едва мы ступили в центр зала, по воздуху поплыли первые такты музыкальной композиции. Вик недовольно поморщилась. Её боевой коммуникатор
Да, в очередной раз наставница удивила, её разносторонность жизненного опыта поражала. Зато выбранная композиция показалась и мне предельно логичной — рваный ритм удивительно тонко ложился на одну из подсистем республиканского рукопашного боя, с доминированием «длинных» ударов ногами и стремительных уходов акробатикой.
Не спеша разрывать переплетение наших рук, девочка двинулась вперёд, в какой-то момент оказавшись ко мне немного боком. Её ладонь мягко скользнула по моей руке, от самого локтя, чтобы в последний момент зацепиться за кончики пальцев. Триша тем временем заскользила в противоположном направлении, оказавшись у меня за спиной; движение её ладони почти зеркалило наставницу, разве что со знаком «минус», от пальцев к плечу. На миг прижавшись упругой грудью к спине, а податливым низом живота к ягодицам, валькирия впилась ладонями в предплечья. И понеслось!
Девочки принялись мягко перекидывать меня друг другу, чтобы в следующее мгновение попытаться заполучить обратно. Я же картинно цеплялся за горячие объятия очередной подруги, как утопающий — за соломинку, не желая быть вновь оторванным. Иногда, когда удавалось ускользнуть от агрессивных попыток увести меня прочь, счастливая воздыхательница обжигала губы горячим поцелуем. Глаза кошки при этом смеялись. И всякий раз на моменте поцелуя я доставался сопернице.
Признаюсь, такая игра заводила не на шутку. Поцелуи натурально обжигали, а постоянные объятия, мимолётные, скользящие ласки, бесстыдные касания тел — всё это превращало поцелуи в плоды страсти, в роскошные цветы, опаляющие своими лепестками самые сокровенные уголки души. Но ещё сильней сводили с ума ставшие в этой игре обыденными объятия сзади. Вот уж где кошки отрывались по полной, так это обнимая меня из этой совершенно недоступной контролю позиции. Подходили с тыла, вжимались всем телом, проходились руками по животу, груди, паху… И самое жуткое — в такой момент я вообще ничего не контролировал, ничего не мог, кроме как принимать неизбежное и, буквально изнемогая от желания, извиваться в коварных объятиях очередной соблазнительницы! Отомстили мне сёстры за невинную игру в катере — на всю жизнь запомню эту пьянящую жуть! Как только не набросился на одну из них и не взял прямо посреди зала — не представляю. Видимо, ни на секунду не забывал, кто на самом деле контролирует весь процесс, и пресечёт любые выходящие за грань установленных правил игры поползновения.
Зато следующая композиция существенно сбавила накал игры. Мы перешли в нижнюю полусферу, выдавая на выходе какую-то дикую смесь брейк-данса и балета. От первого были движения — на самом деле являвшие собой самые что ни на есть боевые приёмы, а от второго — подчёркнуто медленное грациозное скольжение. Ноги цеплялись за ноги, переплетались, и вновь освобождались, чтобы опять сцепиться; иногда они проскальзывали друг сквозь друга, выделывая нечто, наподобие ножниц, только в разных плоскостях и направлениях.
Позволив мне через новый танец немного прийти в себя, избавив на несколько минут от бесконечных, сводящих с ума объятий, следующую мелодию запустили уже вдумчиво,
Под мягким, тягучим напором двух прелестниц я совершенно поплыл. Голова отказывалась работать, руки сами собой стремились соскользнуть с попки Вик ей же, но существенно ниже, на чувствительную точку между ножек. Больше всего я сейчас напоминал доисторического комара, вмурованного в вязкую янтарную каплю. Безусловно, ещё мог вернуться к жизни, стоило янтарю разомкнуть свой тягучий плен, но разве не глупо рассчитывать на подобное? Не для того боевые сёстры окрутили и стреножили своего братика, ой не для того…
— Милый, ты как-то очень уж скромно меня лапаешь. Давай, пусти в ход свои пальчики. Это платье специально создано, чтобы тебе было легче проникать под его ткань и делать там всё, что заблагорассудится. Или что захочу я. Смелее, кот!
Вам когда-нибудь женщина во время танца пеняла, что её недостаточно лапают?! Вот и у меня это произошло впервые. Обычно партнёрши на танцполе изображают неприступность, стараются пресечь совсем уж «неприличные» поползновения ладоней и губ — и это в условиях, когда двое и так неприлично близки друг к другу! Вик оказалась другой. Да и Тиш, судя по подбадривающему сопению — тоже. Спелись кошки, явно решили разложить меня прямо тут!
— Если дам волю рукам… тебе придётся принять в себя не только пальцы, — сделал последнюю попытку достучаться до рассудка наставницы.
— Тебе ещё в катере предложили не изображать из себя сибарита — кажется так это называется? — проявила недюжинные познания в лингвистике Тиш.
— Это означает…
— Кот! — рыкнула ариала. — Хочешь — бери! Тебе поля на что? Накрыл нас, затемнил, и получил то, чего… давно заслуживаешь.
Последние слова кошка буквально промурчала, ещё и язычок в моё ухо запустила… Что стало последней каплей. Я сделал то, чего она так настойчиво добивалась. Впился в изящную шейку острым поцелуем, подхватил чертовку под бедро, раздвигая на весу её ножки, заставляя обнять меня одной из них, а в следующее мгновение накрыл резко утратившую всякие остатки приличий композицию непрозрачным коконом силового поля.
Впрочем, развёртывание пелены стало последним моим приличным жестом. Пока я проделывал свою часть работы, Вик не стояла столбом. Едва закинул её ножку себе за спину, как её собственная ладонь включилась в игру, а после, при помощи Тиш, кошка в пару движений пленила меня собственным лоном. Этот поцелуй валькирии я выдержать уже не смог и что есть мочи впился зубами в мочку уха красавицы. Наш стон слился в единый вздох, а ворвавшиеся под комбинезон пальчики метиллии не оставили мне и тени шанса — уж больно чётко сестра по наставнице знала все мои слабости.