Кошка Белого Графа
Шрифт:
– Я не посланница!
– И голос красивый. Когда не кричишь.
Голос… да. Голос у меня мамин, пусть и не такой бархатный.
Я поняла, что краснею.
Почему я краснею, если мы здесь не телами, а душами?
– Как тебя зовут, Кошка?
– Карин. Карин Эльс…, ваше сиятельство.
«А его… Рауд», – сказал лакей. Нет – граф Рауд Даниш-Фрост. Он принадлежит другому миру, как птицы принадлежат небу, а рыбы морю. Сейчас, глядя на него глазами человека, я поняла это с ослепительной ясностью.
Присела
– Пожалуйста, простите, что поцарапала! Не успела втянуть когти.
Кругом царила обманчивая безмятежность, но я знала, что времени мало. Поэтому не стала долго оправдываться и перешла к сути, спеша объяснить все, пока последнее оставшееся у меня тело еще дышит:
– У нас швейное ателье, и, если заказчик вызывает сомнения, я оборачиваюсь кошкой и стараюсь разузнать, что у него на уме… Знаю, подслушивать под окнами некрасиво, но я никогда не выдавала чужих тайн!
Ни единой душе не говорила про секретные местечки бакалейщика Гирика, в которых он прячет дневную выручку, про то, что племянник госпожи Илифсон на самом деле ее внебрачный сын, про колье госпожи Дирк, вовсе не потерянное, а тайком от супруга отданное брату, чтобы тот смог поехать в Альготу учиться музыке…
Графу обо всем этом тоже ни словечком не обмолвилась.
Да и некогда пустословить! Надо успеть рассказать о визите кавалера Льета и его дочки, о старухе, похожей на ведьму, и о том, что она шептала на ухо плачущей барышне.
– Там, верно, какая-то брачная афера. У барышни был возлюбленный, – сказать «любовник» я постеснялась. – Теперь он женится, она выходит замуж, но ведьма обещала сделать так, чтобы муж ее не тронул, а возлюбленный не смог иметь сыновей от жены. Если, конечно, я все верно поняла. Я так замерзла и боялась, что меня прибьют…
Может, и черный дым на пальцах ведьмы мне примерещился?
Про маму и Майру решила не говорить. Слишком больно, а постороннего наши семейные дела не касаются. Сказала, что пошла в храм в надежде на помощь ули, и во сне Свен и Свяна велели мне отправляться в Альготу.
Я все больше торопилась, сбивалась, и граф меня остановил:
– Подожди, Кошка. Пойдем сядем, и ты спокойно все доскажешь.
– Спокойно?! – голос сорвался. – Там мое тело умирает! И ваше, наверное, тоже…
– Тебе плохо? – Даниш озабоченно нахмурился. – Этого не должно быть. Я затем и вошел вместе с тобой, чтобы поддерживать связь со своим телом, а через него с твоим. Времени должно хватить на долгий разговор.
Я прислушалась к себе. Нет, плохо мне не было. Напротив, я ощущала себя здоровой и бодрой.
Здоровой и бодрой крикуньей…
Посмотрела на свои туфли, красные на белом. Наверное, мои щеки были сейчас такого же цвета.
Стыд и позор, Карин Эльс! Обрадовалась, что дар
А сиятельство и сам хорош. Мог бы сразу растолковать что и как…
Пока мы обходили елки, в туфли попадал снег, но ноги не мерзли и не промокали. Прикосновения рыхлых хлопьев были приятны – словно ступаешь по теплой ку- дели.
– Так как, говоришь, зовут вашего заказчика?
– Кавалер Льет.
– Из Альготы? – Граф задумался. – Не знаю такого.
– Едва ли он на самом деле кавалер. Богат, как гномий царь, но речь и повадки как у базарного торговца.
– Нынче купить дворянство нетрудно, – граф хмыкнул. – Были бы деньги.
За елками, недалеко от избушки, на крыше которой лежала огромная снежная шапка, обнаружилось четыре пенька. Большой, посередине – стол, три маленьких вокруг – стулья. Даниш указал мне на один из них, сел сам и начал задавать вопросы.
Граф хотел знать все о моих встречах с богами, особенно с богиней зимы и о нашем с ней уговоре. Я же изо всех сил увиливала от ответов, почти не сомневаясь, что предмет уговора сидит передо мной. Рано или поздно богиня потребует сделать нечто такое, что графу наверняка не понравится. А я на себе испытала, каким грозным он может быть, когда ему что-то не по нраву…
– Нежа сама пришла к тебе?
– Нет, я позвала… Попросила о помощи.
– И все? Просто попросила?
– Я просила от сердца! Боги любви оказали мне покровительство и поручили сестре присмотреть за мной. Что тут такого?
– Поручили, говоришь? Чего же они от тебя потребовали, если это для них так важно? Какой обет наложили?
– Они… – об этом же можно сказать, правда? – Они хотели, чтобы я сослужила им службу. Как в сказках.
– Какую службу?
– Не знаю! Они сказали, я пойму, когда придет время.
А если Даниш нужен не только богине зимы? Уж больно все сходится! Тогда дело совсем плохо. Он влюблен в принцессу… Не потребуют же Свен и Свяна, чтобы я расстроила королевскую свадьбу?
И не подчиниться нельзя. Помню, как жгло лоб, когда я ошиблась с направлением. Боги просто толкали меня навстречу графу!
Но, может, если я смогу стать человеком до Ночи Всех Богов, наш уговор потеряет силу сам собой?
Я собралась с духом:
– Ваше сиятельство, не сочтите за дерзость! Вы наверняка знаете всех лучших магов страны. Нет ли у вас на примете кого-нибудь, сведущего в Небыли? Или ваш наставник оборотень… Не могли бы вы свести меня с ним?
– Не мог бы, – отрезал граф.
По тону и взгляду, вмиг ставшему отчужденным, было ясно, что говорить об этом он не станет.
– Скажите хотя бы, к кому обратиться! Неужели ничего нельзя сделать?