Кошка Белого Графа
Шрифт:
– Вижу твое тело, – сказала шаманка низким голосом. – Молодое тело, красивое. Живое пока, не ослабело даже. Значит, крепко веришь. Это хорошо.
Шарик на моей груди вдруг засветился. Стены комнаты раздвинулись, встали темным лесом по одну сторону, седыми горами – по другую. А между ними раскинулась равнина, покрытая редкой зеленью поверх старой пожухлой травы.
Тут и там возвышались валуны, подернутые инеем. На самом большом, скрестив ноги, сидела девушка в штанах и рубахе из мягкой кожи с бахромой на подоле и рукавах. Ее лицо, расписанное цветные узорами, светилось, будто озаренное солнцем, хотя небо было затянуто
Пожилая шаманка тоже никуда не делась, как и Рауд Даниш, устроившийся на тахте рядом со мной, но оба они стали прозрачными, словно привидения. Обстановка трактирного жилища размылась и поблекла. Это было как во время наших с Раудом разговоров через снежные шарики, только наоборот: реальный мир казался призрачным, а призрачный – реальным. Лишь запахов в нем не было.
– Это Зыбь, – голос девушки-шаманки звучал молодо и нежно. – Место, где все так, как ты хочешь. Сюда можно призывать духов, и они придут и будут служить, пока ты веришь…
Облака над горами заклубились, из них поднялся могучий великан и уселся на горную гряду, словно мальчишка на забор. Страшно почему-то не было, и я попробовала увидеть себя человеком – как видела кошкой Ночкой в снежном шаре Рауда.
Воздух сгустился, в нем проступил вышитый подол и тут же расплылся клоком тумана. Потом возникли ноги в нарядных туфлях, потом пышный рукав. Призрачные части моего облика появлялись и таяли, не желая собираться в живую и настоящую Карин Эльс.
– А вот тут веры тебе не хватает, – сказала шаманка с сожалением. – Для тебя это сказка.
Она подняла руку, щелкнула костяными кольцами на пальцах, и туман вмиг свился в мое человеческое тело. Но я так и осталась кошкой и смотрела на себя саму со стороны, как на куклу в шкафу королевы-бабушки.
Новый перестук колец – и кукла исчезла, и растворился облачный великан над горами.
– Помочь я тебе не могу, – сказала шаманка. – Тело – твое, и власть над ним – твоя. Ты одна найдешь к нему дорогу. Для тебя оно, как манок для зверя, как для путника огонь в ночи – свет там, где другим темно. Я могу научить тебя ходить в мир духов, но на это нужно время, а ты веришь, что времени нет. Я могу научить тебя верить по-другому, но для этого тоже требуется время, много времени. Я могу взять тебя в мир духов, но ты будешь там, как слепой котенок, а мне не по силам заставить тебя видеть…
От ее мягкого напевного голоса начала кружиться голова, лес и горы перед глазами подернулись дымкой.
– Есть и другой способ. Темный способ. Чтобы кошка стала женщиной, нужна кровь кошек и кровь женщин, лучше твоего рода, и не одной, а сколько потребуется. Но за этим не ко мне. Я темной волшбы не вершу, темных духов не зову и другим не даю. Да и ты, вижу, не из тех, кому нет дела до цены…
Я затрясла головой сразу во все стороны, не понимая, каким жестом вернее передать свое отношение к этому так называемому способу. Да лучше самой под нож лечь!..
Шаманка кивнула, усмехнулась, а потом ее глаза вновь стали холодными.
– Гиннаш Хьяри – так зовут ту, что заточила тебя? Гиннаш – это не имя. По-нашему это значит «ничей», «без рода». Тот, кого изгнали, или кто сам ушел, или род его свелся на нет. А хьяри – это зверь такой из преданий.
Она указала головой на равнину. Там, шагах в тридцати от нас, бежал то ли лис, то ли волк, то ли собака. Часто мелькали длинные лапы, серовато-рыжая шкура сливалась с прошлогодней
Со спиной у зверя было что-то не так. Я не успела понять, что именно, когда он вскочил на валун, оттолкнулся и взлетел, развернув кожистые крылья.
В воздухе зверь стал похож уже не на лиса, а на летучую мышь, даже длинная морда сплющилась. Он описал круг в бледной вышине и, снизившись, с клекотом и тявканьем понесся прямо на нас. У него были выпуклые черные глазки и оскаленная пасть, как у Грыза.
Шаманка сложила пальцы щепотью и дунула – точно как ведьма Гиннаш тогда, в доме Снульва, и даже в этом ненастоящем мире, где ничего не страшно, меня окатило волной ужаса.
Зверь исчез.
– Тень, – сказала шаманка. – Эхо. То, чего больше нет. А ты есть. И тело твое есть, пока ты не теряешь веры.
Она скатала вырванную у меня шерсть в тонкий жгутик, отцепила от своих волос бусину, вдернула жгутик в отверстие и завязала на три узелка. Вдруг оказалось, что я сижу на валуне подле шаманки. Она повесила бусину мне на шею рядом со снежным шариком, и бусина приросла к ремешку, словно тут ей и место.
– Когда шаман уходит в трудное странствие, он берет с собой амулет, в котором есть частица его тела. Этот амулет привязывает дух шамана к земле и позволяет найти дорогу назад.
Мир вздрогнул и схлопнулся до комнаты в старом трактире, показавшейся до обидного тесной. Вместо гор – стены, вместо неба – низкий, плохо оштукатуренный потолок, вместо гибкой девушки, похожей на змейку, – потрепанная жизнью женщина с низким голосом. – Ищут тебя, – сказала она. – Глаза белые и глаза желтые, чужая кровь и родная кровь. Белые глаза – к худу, желтые – к добру. Хочешь, передам желтым весточку?
Родная и чужая. Мама и… секач? Так вот что означали те глаза во сне!
Из тьмы ночных видений дохнуло забытой угрозой, и я от души помотала головой.
Шаманка не стала спорить, но мне показалось, что ответ ей не понравился.
А Рауду не понравился вопрос.
Как только мы отъехали от трактира, он строго поинтересовался:
– Ты все рассказала мне, Карин?
«Можно подумать, вы мне все рассказываете!» – буркнула я.
Потом махнула лапой и выложила ему про маму и секача, готовая к тому, что сейчас он развернет сани и поедет не во дворец, а… может быть, обратно в трактир. Попросит шаманку присмотреть за мной, чтобы не рисковать своими планами. Если секач обвинит кошку Белого Графа, будет страшный переполох. Скандал! Разбирательство…
– Лучше бы ты сказала об этом раньше, – нахмурился Рауд. – Но не бойся. Сквозь Щит секачу не пробиться. Просто помни, что засыпать вне дворца тебе нельзя.
Секач ищет меня во сне. Выходит, он сновидец? Или… Да нет, не может он быть фантумом!
Но Рауд сказал, что это не исключено.
– Как ты думаешь, что происходит с изобличенными фантумами? Не все они преступники, хотя у большинства темная природа рано или поздно берет верх. В прежние времена многих высылали на север под особый надзор в самые дикие места. Тех, кто не хотел уезжать, отсекали от Небыли. А некоторых забирали к себе служители Дакха. Что с ними делали, не знаю, это тайна храма. Известно, что они теряли тело зверя-фантума, но сохраняли способность ходить по снам, а их жизнь подчинялась одной цели – служить храму. Поскольку в наши дни фантумов почти не рождается, храм берет на службу оборотней, преступивших закон…