Кошкин муж
Шрифт:
— Меня так Вадим хвалит, когда нужно что-то неприятное сделать, вроде маме его позвонить или пальцы ему потянуть, чтобы они похрустели. Терпеть не могу этот звук, а ему нравится. Но сам их дёргать почему-то не может, — пожаловалась Таня. — И полки он вешал не один, Витя на подхвате был.
— Который армейский друг? — будто не помня, уточнила Люба, чтобы сестра не подумала, что она как-то выделила его и заинтересовалась.
— И гитарист.
— Ты мужиков кормить должна, а не со мной болтать, — отгоняя воспоминания о его голосе с лёгкой хрипотцой и больших ладонях, странно
— Вадим пиво с сыром косичкой купил, Витя копчёную рыбу принёс, я бутерброды с паштетом намазала, не голодают, — отмахнулась от наставления младшей сестры Татьяна. — Вот холостяк, значит, должен в гости напрашиваться, чтобы поесть домашних изысков, а Витя всегда сам что-нибудь вкусное приносит.
— Взрослый дядька и всё понимает. Или мама хорошо воспитала.
Обсуждать Виктора не хотелось, но и другой горячей темы на повестке дня не было. Не рассказывать же Любе о своём насморке и Сергее?
Да и старшей дочери Кошкиных хотелось поделиться сведениями о друге мужа, которого, как выяснилось, считает самым адекватным из его окружения.
Не был женат, давно бросил курить, не злоупотребляет алкоголем и извиняется перед ней, если в речи мелькает мат.
Но Люба смогла выделить главное, что по мнению сестры делает Виктора отличной компанией.
Во-первых, он не близок с родителями, следовательно, будет играть на руку Таниному желанию показать мужу, что как бы его маменьке не было интересно знать каждое их движение, её требование отчитываться и советоваться по любой ерунде, нездоровая тенденция. Не то чтобы Вадим так делает, но он настолько деликатно её отшивает, что она искренне считает, что сын не всегда отвечает на звонки, не рассказывает о проблемах в браке и не забегает после работы на ужин, обходясь одним визитом в неделю, только потому, что его бессовестная жена не даёт ему продохнуть.
Во-вторых, он не гуляка, а значит, не втянет доверчивого Вадима в дурное. На это его качество Тане указала история с подругой.
— … Машка его номер попросила, сказала, что не успели обменяться. Я дала, они же общались, мы сами видели. Ты ведь знаешь, какая она неугомонная. Сама написала, хотела об уроках игры на гитаре договориться, а он не согласился. А ведь одинокий парень, женского тепла не хватает.
Грудь
— Или этот Витя тепло в другом месте находит.
— Он здоровый и одинокий, а Машка сама к нему в гости напрашивается.
— Может, всё было. Не все о таком тебе захотят рассказывать.
— А зачем мне рассказывать? Он с Вадимом разговаривал, а я влезла. Виктор считает, что в ней загадки нет.
— Понял, что она простая как деревянная доска? — всё-таки позволила себе хоть чуть-чуть выразить свою нелестную оценку подруги сестры Любовь.
— Для доски Маша слишком фигуристая. Он прямо говорить не стал, но походу она ему товар показала, а он даже потрогать не захотел.
— Какой товар?
— Господи, замуж вышла, а умнее не стала. Она его в сообщениях соблазняла, какую-то часть себя скинула, так сказать, показала свои активы,
— А моё замужество тут причём?
— Наверное, это потому что Стас никуда от тебя не уезжает, — нашла Татьяна объяснение её недогадливости. — Когда Вадим на вахтах был, мы такое практиковали. Заходишь в магазин белья, выбираешь что-нибудь яркое, идёшь в примерочную, надеваешь, делаешь фотку и шлёшь ему.
— И он на них смотрит и маст… Зачем я спрашиваю такое?
— И если ему очень нравится, муж перезвонит, чтобы уговорить тебя этот комплект купить. Спросит цену и скинет, сколько нужно, если у тебя нет доступа к его карточке. Пробуй как-нибудь.
— У меня внутренняя красота, её через селфи не передать.
— Ты поздно сексом заниматься начала, поэтому грудь позже выросла. Или наоборот, грудь поздно выросла, и только тогда секс начался, но сиськи не главное, у мужа спроси. Полторашка у тебя или почти тройка — неважно, у мамы с папой хорошие гены, мы все симпатичные получились.
Размеры для сравнения были взяты не с потолка. Волосы старшей дочери Кошкиных были на оттенок темнее чем у средней. А ещё она была на пару сантиметров выше и стабильно на десять килограмм больше. И эти килограммы хранились не на животе, а ушли в грудь, плавность плеч и округлость бёдер.
— Не буду я такое спрашивать.
А в это время в своей комнате о женской груди думал Стас Станиславович Дубравин.
Первый раз за годы, прошедшие с той трагедии, он забыл о дне рождении несостоявшейся жены. Он не запутался в числах, так как помнил какой сегодня день и связанные с ним даты поставок. И не был погружён с головой в работу, ведь нашёл возможность уйти пораньше, чтобы закупить продукты и приготовить вкусный ужин для простуженной Любы.
Анне Михайловне должно было исполниться тридцать семь. Сейчас пять лет разницы уже не кажется существенными, но когда они только начали встречаться, четверокурсник чувствовал себя глупым и несуразным рядом с блестящей аспиранткой. Умишком он не дотягивал, и дорогими подарками на деньги отца такую девушку не покорить, поэтому он приносил кофе, подсовывал милые записочки с комплиментами и пожеланиями, провожал, а потом совсем влюбился и начал писать в её честь стихи.
Девять месяцев. Сколько женщина вынашивает ребёнка, столько он добивался любимую, доказывая свою серьёзность.
Следующие два года Стас был счастлив в отношениях с ней и позвал замуж. А Аня, прежде чем дать согласие, совершенно неожиданно капризно вытребовала с него обещание, что когда она начнёт стареть, он без споров подарит ей подтяжку груди и разглаживание морщин у глаз, чтобы никто не задавался вопросом, чего молодой тридцатипятилетний мужчина делает рядом с тёткой за сорок.
И вот, впервые забыв об этой важной дате, он вдруг подумал, что в таком возрасте, наверное, нужно уже подтягивать грудь. Увеличивать не надо, у Ани она от природы была крупной и мягкой, а после рождения ребёнка, стала бы ещё больше. Тогда она к материнству не была готова, но к тридцати пяти годам Аня бы достигла достаточного карьерного роста, чтобы реализоваться и без страха взять на пару лет перерыв.