Кошкин муж
Шрифт:
Среда.
Сергей снова подвёз её, они болтали о лучшем мультсериале из детства. Он отстаивал «Черепашек-ниндзя», а Люба пыталась вспомнить, чем ей так нравился «Ох уж эти детки!». Обычно их поездка длилась минут десять, а то и меньше, но этот день выдался особенно снежным, образовалась пробка, и Люба могла бы уже через пять минут быть дома, если бы махнула водителю и, выпрыгнув из авто, добиралась дальше своим ходом. Но Кошкины своих не бросают, поэтому она никуда не рыпалась.
— Я на выходных домой ездил за зимними вещами, теперь нужно шкаф купить. Завтра хочу поехать в мебельный. Не
— У меня нет опыта, всем декором родители занимались. Я кроме одежды и посуды никогда ничего не выбирала.
— Ты говорила, что папа с деревом работает. Если бы квартира моя была, я бы заказать мог, а в съём лучше тащить что попроще да полегче.
— А ещё у меня с деревом муж работает.
Свои дела
Всё та же среда.
— Муж? Как-то я прослушал этот момент.
— У нас с ним такой брак, что я сама иногда забываю, — ляпнула Люба, когда машина остановилась у её дома. — Ты извини, нужно было раньше предупредить. Наверное.
Выбралась из авто, она обернулась, чтобы снова извиниться (хотя ведь ничего такого не сделала, они просто попутчики, и о семейном положении её не спрашивали).
— Он у тебя ревнивый и не разрешит в магазине мне помочь? — спросил Сергей.
— Ха! Его зовут Стас, и он совсем не такой.
— Так я тебя завтра подбираю?
— Без проблем.
Со стороны могло показаться, что Люба никак не может решить, выдавить на свою тарелку с варениками сырный соус или положить ложку сметаны. А если научиться заглядывать людям в головы, то станет ясно, что она пытается решить, нужно ли делиться с мужем своими завтрашними планами.
— На пятницу билет в Питер купил, — первым огорошил её Стас. — Давно в том направлении планировали поработать. Договорились однажды, но потом я недоступен стал, не до того было. А последнее время часто вспоминал об этом, нашёл молодую компанию, вроде ребята толковыми скооперировались, но надо у них воздух понюхать и посмотреть, с кем работать предстоит, если договоримся.
Сумбурно + расплывчато = подозрительно.
Какие-то ребята… непонятная компания… часто вспоминал… и тут вдруг БАХ! Послезавтра летит в Санкт-Петербург. Типа по работе. Интересные дела.
— Один летишь?
— Если потребуется, нашего юриста потом подключим, а пока один. Я должен сам это сделать.
Сказанного это было с таким выражением лица, что Люба растерялась и не озвучила ремарку, что она могла бы взять один день за свой счёт и махнуть на выходные в культурную столицу вместе с ним.
Глупая идея. И если бы Стасу нужна была компания, он бы сам предложил.
А может, его «пока один» касается только фабричных дел, и компаньонка у него для внезапно нарисовавшейся поездки имеется?
Фиктивный муж или нет, они живут вместе, едят за одним столом, проводят друг с другом больше времени, чем с кем-либо другим. В общем, Любовь не считала, что перейдёт какую-то черту, спросив, если ли у него кто-то. Вроде подружки, зазнобы или, учитывая их брак, любовницы.
Так
Потому что честность и откровенность должны быть взаимны.
За исключением его погибшей любви, они со Стасом доверительно говорили почти обо всё.
И то, что чаще их взгляды различались, им не мешало. Вместо споров, в которых в теории должна рождаться истина, а на самом деле рождается злость на тормознутого оппонента и раздражение, они вели беседу со спокойствием мудрого взрослого, что говорит с ребёнком. Причём каждый считал взрослым себя. Стас списывал категоричность жены на молодость и непосредственность, отличающую всех Кошкиных, а Люба считала, что муж у неё наивный добряк, выросший в тепличных условиях и после трагедии с любимой ушедший в себя настолько, что порой не замечает очевидных вещей.
Единственное, с чем мужчина спорил, детские мечты. Он никак не мог представить и принять, что маленькая Люба мечтала о том, чтобы её похитил кто-нибудь вроде Деда Мороза и забрал на лето жить к себе. А чуть повзрослев и перестав в него верить, она стала мечтать о собственной комнате и обязательно со щеколдой на двери, чтобы никого к себе не впускать.
Конечно, Стас не мог поверить, что ребёнку придёт такое в голову. Ведь сам-то в детстве мечтал стать вторым Харатьяном, потому что тот был любимым маминым актёром. А ближе к подростковому периоду мальчик стал тяготеть к писательству, то представляя себя Рождественским с его проникновенными стихами, то сатириком вроде Жванецкого или Задорнова, которых тоже уважала его мама.
Вернёмся к взаимной честности.
Прежде чем спрашивать о том, удовлетворяет ли Стас свои сексуальные потребности на стороне или справляется сам, будет правильным упомянуть Сергея.
Мужчину, с которым она просто ездит в одной машине. Недолго. И не каждый день. Как бы и рассказывать то не о чем.
Блаблакар давно существует, только Люба не рискует, каждый раз подсаживаясь к новому водителю, и не тратит деньги, а пользуется одной и той же машиной и платит тем, что развлекает попутчика беседой.
Получается, она осторожная и экономная. Чем не идеальная жена?
А её с собой даже в Питер не зовут.
Можно подумать, что Любовь Алексеевна ищет, за что зацепиться, чтобы оправдать своё обиженное молчание. Но это не так.
Во-первых, она не молчала. Если Стас спросит, не знакомилась ли она с какими-нибудь мужчинами, всегда ли она добирается домой только своим ходом/автобусом, и есть ли у неё планы заняться чем-нибудь завтра после работы, она всё расскажет. Кто виноват, что он об этом не спрашивает?
А во-вторых, Люба не обижается. Просто после свадьбы Стас ещё ни разу не уезжал в командировки, и, учитывая его задумчивость последних недель, он ведёт себя необычно, из-за чего она немного удивлена и растеряна.
В общем, они доели вареники без лишних вопросов, держа инфу о своих делах при себе.
Утром четверга Стас сообщил время вылета и предупредил, что сегодня задержится.
— Мне нужно с людьми созвониться и документы подготовить, ужинай без меня.