Кошкин муж
Шрифт:
Следующим утром у супругов было время пообщаться, но за неделю Стас подзабыл свои намётки, которые должны были произвести должное впечатление на Любу, да и время не совсем удобное. Им через пару часов с её родными встречаться, а там нужно будет… не то чтобы обманывать. Но…
Подарки
— А подарки?
В деда Мороза дети Кошкиных не верили. То есть до определённого возраста они верили в волшебство, но знали, что подарки покупают и дарят те, кто их любят, а не какой-то чужой бородач.
Вот и Иришка, услышав за
— На Рождество вернёмся, по дороге встретим Деда Мороза, он что-нибудь тебе передаст, — ответил довольный Стас, решив, что умеет справляться с детьми.
Но загордиться своими навыками ему не позволили остальные. Взрослые только переглянулись, пряча усмешки, а младшенькая объяснила ему, что никакие посторонние деды к ним в квартиру не пробираются, от чужих людей подарки брать нельзя, потому что их могут подарить бандиты, которые хотят тебя украсть. И в конце посочувствовала Любе, всплеснув руками, как это делает мать семейства, когда кто-нибудь из её чад выкидывал что-нибудь глупое:
— … как ты с ним живёшь? Ничего не знает. Как маленький.
— Ирина, — строгим тоном одёрнул дочь глава семьи.
— Стасик меня постоянно мелкой зовёт, ты ему ничего не говоришь, а я Стаса не обзывала, я сказала «как маленький», — защищалась девочка.
— Стасик, перестань так называть сестру, — обратился уже к сыну Алексей.
— Меня Танька с Любой в детстве называли жопой с ручкой, вы им не запрещали, — на манер младшей сестры пожаловался парень.
Родителям крыть было нечем, но в дискуссию вступила их средняя дочь.
— Это же было любя. Ты на имя своё не всегда откликался зато вечно задницу показывал. Слово «жопа» чаше чем «мама» говорил.
— Не было такого.
— Было, — признала Соня и обратилась к зятю. — Прости, Стас, что у нас такая тема за столом всплыла, дети у меня невоспитанные получились.
— Замечательные у вас дети, — не смог промолчать фанат Кошкиных.
Воскресный обед растянулся до вечера.
Очень деловой Стасик, конечно, слинял раньше, сказав, что у него встреча, а вот Любины муж и отец на диване перед телевизором обсуждали новые заказы, и Дубравин поведал тестю о том, что хочет реализовать в следующем году. Иришка, пользуясь тем, что мужчины увлечены разговором, переключала с одного канала мультиков на другой, а Соня и Люба, убрав со стола, в кухне мыли посуду и тоже беседовали.
То есть как беседовали… Любовь самым наглым образом начала обсуждать брата. Ну а что ей оставалось, если мама вдруг спросила:
— У вас что-то случилось? Ты какая-то другая. И от Стаса что-то такое чувствуется.
Естественно, сообщать, что у неё на прошлых выходных случился первый в жизни относительно нормальный секс, и занялась она им с мужчиной, не приходящимся ей мужем, Люба не собиралась, но озвучила чистую правду:
— Обычные мы. Уезжал на три дня, а потом работы много у Стаса было.
— Люба, а у вас хороших новостей для нас нет? Или счастливого секрета?
— Какого секрета?
— Беременного. Если да, не молчи,
— Нет такого секрета, — разволновалась Люба и, чтобы перевести стрелки, сдала Стасика, сказав, что он переживает об отношениях с Наденькой.
— … или у вас ночевать по выходным будут.
— Пусть ночуют. Им надо где-то вместе время проводить, а у нас место есть, его комната в их полном распоряжении, — переключилась на новую тему женщина, уяснив, что в ближайшее время бабушкой не станет.
Так в разных комнатах они провели около часа, а потом снова собрались за столом, чтобы съесть бутерброды и кекс с кофе или чаем.
И это растянулось ещё на полтора часа, потому что старшие Кошкины, вспомнив доброго друга, рассказали детям, что по голосу в телефонных разговорах сделали вывод, что Лидочка делает его счастливым, и попросили наделать и прислать им побольше фото и видео его сельской жизни.
В такси по дороге домой пара обсуждала подарки.
Снегоуборочная машина для Станислава Викторовича дело решенное. Её выбрали, заказали, и оплатили доставку на его адрес. Для родителей, сестёр и братца Люба всё приготовила. За полмесяца до праздника без подарков оставались её муж и дама сердца свёкра
— Халат или комплект из него и сорочки. Такой длинной и непросвечивающий.
— Мы знакомиться едем, дарить такую одежду слишком личное, — нахмурился Стас.
— Тогда украшение.
— Кольцо?! — испугался он.
— Это ей пусть твой папа дарит. Может, подвеску какую-нибудь или бусы.
— Может быть, купим духи?
— Халат личное, а духи нет? Они же разные бывают, мы не знаем, что она предпочитает. Цветочные, сладкие, лёгкие или пряные, — перечислила Люба. — Если её размер Станислав Викторович нам подскажет, то с подходящим ароматом угадать сложно.
— Как всё непросто с этими подарками, — пожаловался Стас. — Давай Лидочке халат, чтобы она при нас точно телом не сверкала, а тебе украшение. Кольцо хочешь или серёжки?
— Кольцо у меня есть. Наверное, серёжки.
А когда они вошли в подъезд и стали подниматься на свой этаж, уже Стасу был задан простой вопрос.
— Что тебе подарить? Чего ты хочешь?
Чего он хочет, окончательно Стас решил в питерскую ночь. Вот только просить о таком в качестве новогоднего подарка бред.
— Хочется верить, что я сам добьюсь того, чего хочу, ты только мне не мешай.
Створки лифта открылись, и по шуму стало ясно, что на площадке есть люди. Поэтому Люба не озвучила, а только подумала:
КАКОГО ХРЕНА?!
Она же олицетворение понимания и ненавязчивости! Каким образом милая жёнушка может ему в чём-то помешать?
Как стерва
Ответ один. Люба может мешаться только при одном условии. Если нашлась кандидатка, которую Стас желает видеть настоящей женой. Ладно, женой, возможно, пока громко сказано. Но могла появиться женщина, ставшая ему настолько нужной и важной, что он не хочет скрывать её и унижать наличием у себя пусть фиктивной, но всё-таки супруги, проживающей с ним под одной крышей.