Кошмар на улице Вязов
Шрифт:
— Слушай, у меня к тебе просьба. Только она… не совсем обычная.
— Пожалуйста. — Глен пожал плечами, как бы говоря: да подумаешь, и не такое видели.
— Я хочу найти одного человека во сне. Так вот, мне нужно, чтобы ты был мне… телохранителем как бы, хорошо?
Глен подавил улыбку.
— Ладно. Конечно.
— Только умоляю, ничего мне не испорти, ладно?
— Ну ладно, не испорчу.
— Хорошо.
Нэнси протянула руку, взяла со столика будильник и завела его до упора, переведя стрелку на половину первого.
Пятнадцати минут должно быть достаточно.
Она
— Погаси свет.
Глен повернулся и щелкнул выключателем. Темнота обрушилась на них моментально, будто потолок, не выдержав, обвалился прямо на головы. На мгновение Нэнси даже стало тяжело дышать. Странное оцепенение овладело ею. С одной стороны, она понимала: засыпать нельзя, с другой — Нэнси нужно было заснуть, чтобы выяснить интересующую деталь. Никаким другим способом этого нельзя было сделать. И все же, инстинкт самосохранения бил тревогу, метался, орал под сводами ее черепа.
НЕ СПИ. НЕ СПИ! ЭТО ОПАСНО! СОН — СМЕРТЬ. ГЛЕН МОЖЕТ УСНУТЬ! ТЫ — НЕ УСЛЫШИШЬ БУДИЛЬНИКА! НЕ СПИ! ТЫ УМРЕШЬ! СОН — СМЕРТЬ!
Нэнси почувствовала: еще секунда и она не выдержит.
— Вот что мы с тобой сделаем.
— Ну, давай, я жду, — весело отозвался в темноте Глен.
— Я не о том, — ей так хотелось вскочить и залепить ему пощечину. Но нужно было продолжать, пока страх не пересилил ее. — Слушай меня внимательно и запоминай…
Лейтенант Томпсон заглянул в дежурное помещение. Гарсиа, сидя за конторкой, листал какой-то комикс, прихлебывая кофе из пластмассового стаканчика. И жевал здоровенный бутерброд с сыром.
Дональд остановился. Сколько он себя помнил, Гарсиа всегда носил с собой термос. Всегда. И всегда жевал одни и те же бутерброды. Странно. Раньше он не придавал этому особого значения, но сегодня почему-то, глядя на улыбающуюся физиономию подчиненного, Дональд почувствовал раздражение. Оно вызревало в нем целый день. Возможно, причиной тому были обидные слова дочери, а возможно, и что-то другое, сейчас это было не важно Подспудно лейтенант ощущал потребность выместить на ком-нибудь свою злость, но старался сдерживаться, не давая эмоциям одержать над собой победу.
— А, лейтенант! — заметив его, обрадовался Гарсиа. — Хотите кофе?
— Нет, — отрубил Дональд, входя в дежурку.
Он подошел к мониторам и посмотрел на спящего в своей камере Рода.
Гарсиа озадаченно хмыкнул, не понимая, с чего это лейтенант так завелся. Вроде все шло хорошо. Хотя, конечно, если в городе произошло убийство, а ты — шеф полиции, ничего приятного в этом нет. Но никто не застрахован от подобных случаев. Такое случается время от времени даже в городках поменьше нашего. Тем более, что убийца уже пойман, вон он, дрыхнет в кутузке. Что еще можно было сделать? Не сегодня-завтра парня заберут в управление штата, а лейтенанта наверняка повысят в звании… Он пожал плечами.
Дональд продолжал вглядываться в монитор. Не нравилось ему это дело. Тут хоть тресни, а парень явно на психа не похож. Напуган — да.
У него еще вечером появилось сомнение. А вдруг это все же не он? Ну, допустим. Что тогда? Если этот Лейн говорит правду, и девчонку убил кто-то другой? Да нет, чушь. Кто-то забрался в комнату, да так что парень и не заметил? А может быть, он видел, но молчит по каким-то причинам? Что же должны быть за причины, чтобы молодой сопляк добровольно уселся задницей на электрический стул? Не бывает такого, мать его. Нет, не бывает.
И все-таки, какое-то шестое чувство говорило ему, что здесь что-то не так.
Дональд вздохнул и отвернулся от экрана. Ну и черт с ним. Не хочет говорить правду — не надо. Хочет молчать — пусть молчит. Нравится ему электрический стул — ради бога. Пошел он к такой-то матери, раз сам напрашивается на неприятности.
Гарсиа внимательно наблюдал за лейтенантом и видел сомнение на его лице, так же ясно, как картинку в комиксе.
— Знаете, лейтенант, мне сегодня анекдот рассказали, — попытался подбодрить он Дональда. — Два парня чистят Статую Свободы. У них перерыв, и они садятся завтракать. Один разворачивает пакет, смотрит и недовольно так говорит: «Опять с арахисовым маслом». Берет бутерброд и кидает вниз, представляете? Потом…
— Слушайте, сержант, — вдруг резко перебил его Дональд. — Во-первых, вы на дежурстве, а ведете себя как в забегаловке. А во-вторых, почему вы жуете, черт возьми, когда с вами разговаривает начальник участка.
— Но, я… — Гарсиа умолк. Щеки его стали пунцовыми. Как все уроженцы Пуэрто-Рико, он был очень обидчив. Желваки заходили у него на скулах, но сержант сдержался. — Извините, лейтенант.
Дональд кивнул и вышел из дежурной части громко захлопнув за собой дверь.
Нэнси вышла на улицу Ночная тишина была настолько глубокой, что казалось, в ней можно утонуть.
КАК В ВАННЕ.
Но сейчас ночь не была зловещей. В ней не ощущалось присутствия зла. Яркая луна подмигивала девушке, хитро щурясь с черного, утыканного блестками звезд неба. И все-таки Нэнси чувствовала уколы тревоги. Правда, они были слабыми, скорее напоминающими об опасности, чем предупреждающими о ней.
Девушка осторожно прошла по дорожке, ведущей от дома к самой кромке тротуара. Он все еще оставался влажным после вечерней уборки. Кое-где даже виднелись небольшие лужицы. Нэнси застыла, оглядывая темную пустоту улицы.
— Глен? — крикнула она. — Глен, ты здесь?
— Да, — парень появился из-за ствола высокого тополя. — Что-нибудь случилось?
— Нет, я просто проверяю.
Он кивнул и снова спрятался в своем укрытии.
Нэнси медленно пошла по улице. Ей не приходилось думать о том, куда идти. Ноги сами несли девушку. У нее даже не возникло вопроса, зачем она идет именно в этом направлении. Просто была твердая уверенность, что нужно это делать, и Нэнси делала.
Мимо проплыл спящий дом соседей. Молодой пары. Мистера и миссис Ронсон. У них маленький сынишка — Дэниел, вспомнила она, и ему не снятся кошмары. Совсем.