Кошмар на улице Зелёных драконов
Шрифт:
— Хорошо, доверяю его тело вам, — легко кланяюсь. — А я пошел охотиться на дракона.
— Смелый юноша… — летит мне вслед. — Я лично позабочусь о его похоронах.
Я в последний раз оборачиваюсь взглянуть на воина, который с распоротыми внутренностями отчаянно защищал город от чудовища. Торопливо отворачиваюсь.
Вроде дождь коротким был, уже закончился, но глаза отчего—то щиплет.
Я дрожащей рукою стираю… слезы.
Я… плачу?..
Несколько часов пустоты.
Так же было, когда оставил тело Ну О
Древний демон, где—то там правитель… игры демонов…
Все уходит, все прошлое смыкается в одну кровавую полосу…
В длинную, широкую кровавую полосу, оставшуюся на площади у его тела.
Жаль.
Даже похоронить его остаться не могу.
Жаль, всю свою жизнь я только и делаю, что бегаю за этими проклятыми драконами.
И даже когда дракон наконец—то появился передо мной — за шесть месяцев до истечения срока на спасение драгоценной сестры — я, даже увидев эту тварь вживую, не рад.
Жаль, что в моей жизни никогда не было друзей.
Жаль, что этого храброго воина другом я никогда не назову.
Свиток 7 — Игра в вэйцы —10
Мир затянулся тусклыми облаками. Мир утопал в дожде. Я несколько раз поскальзывался, покуда не нашел лошадь.
Два раза поскользнулся и упал мой конь.
Даже ощутимо приложившись о дерево спиной, я заставил себя встать. Заставил себя поймать упирающуюся скотину — животное будто взбесилось — и отправиться в следующую деревню.
К утру я уже едва стоял на ногах. Но все еще шел. Падал, вставал и шел.
Лошадь, ногу подвернувшую, убил коротким ударом и оставил где—то в грязи позади.
Дождь все шел и шел. Этот мир словно плакал вслед за мной. По тому дерзкому юноше.
Воину больно встречать воина, который сильнее и смелее его. Я не самый сильный. Я не самый лучший.
Мне не стать уже героем, потому что слава защитника Шоу Шана досталась вся ему.
Я обычный.
Я всего лишь жалкий охотник на драконов.
Жаль, что мое сердце осталось где—то позади.
Вэй Юан, ты, кажется, говорил, что друзьями можно назвать не всех?.. Я помню это смутно…
К полудню, новую лошадь одолжив — мне при словах, что я еду расправиться с чудовищем, ее просто подарили на постоялом дворе, там уже тоже вести дошли из города — я объездил и дальние селения.
За два дня я объездил всю округу Шоу Шана.
Дракона нигде не было.
Появился и исчез.
Его никто не видел, о нем никто не слышал.
Только я помнил, что он существует. Но где его логово?..
На третий день я свалился без сил у дороги, уснул.
Мне снился юноша с распоротыми внутренностями, защищающий город из последних сил. Там мы сражались плечо к плечу. Там за нами стоял и смеялся юноша в белых одеждах. Мертвый бог, так его почему—то назвал Вэй Юан. Я так и не понял во сне, отчего он смеялся?..
На
И лучше не думать, что мой помощник Хэ У пострашнее будет этого спятившего дракона. Не знаю, что они там не поделили и правителей какой земли обсудили. Не знаю. Знать не хочу. Не мое это дело!
Я не сразу нашел деревню, где меня прятали после пожара в усадьбе.
Поморщился от ужасной вони.
Лошадь заупрямилась, не желая к деревне приблизиться. Оставил ее, привязав к ветке дерева, пошел один.
Уже на подходе к деревне мне в нос ударила страшная вонь. Запах мертвечины.
Да что за?..
Сделал еще пару сотен шагов и обомлел.
Затихли звери. Затихли люди.
Деревня опустелая была заполнена лишь трупами.
Гнили мужчины, женщины. Гнили возле них дети, старики. Воняли гниющие животные.
Едва устоял, смотря на ужасное зрелище.
Кто это сделал?!
Меня вырвало от вида ребенка, растянувшегося на пороге дома, в чьей голове и спине копошились черви. Мальчик. Лет двух. Даже его не пожалели, голову почти целиком от тела отсекли.
Долго стоял, опираясь на стену чужого дома. Меня мутило. Едва заставил себя оторваться от последней опоры, осмотреть людей.
Всех жителей зарезали. Одним или двумя ударами. Хотя лезвия входили как—то странно, не похоже, чтоб их зарубили клинками мечей.
Родители Ки Ю нашлись за деревней, еще три чужих ребенка возле. Кажется, пытались сбежать. Может, пытались защитить даже детей чужих.
Тяжело дыша, задыхаясь от слез, рухнул возле них на колени.
Из—за мной подожженной тюрьмы их дети выжили. Выживет ли подстреленная Ки Ю — мне не ведомо, но парень, если опять не влезет куда—то сгоряча, точно будет жить.
Но эти люди… эти несчастные люди… крестьяне… дети… старики… кто посмел?!
Не сразу заставил себя подняться.
Несколько часов искал сбежавшую лошадь, убежавшую с отломанным суком.
Пока искал лошадь, набрел на соседнюю деревню.
Люди там тоже были мертвы. Хотя их—то убили недавно. Может, еще утром.
Лошадь нашел, объездил окрестности от усадьбы, в которой меня держали в ссылке.
Все деревни — двенадцать деревень вокруг пепелища моей тюрьмы и леса — были пусты. Все жители их — даже женщины, старики и дети — были так же безжалостно зарезаны. Кому—то просто перерезали глотку, кому—то — как и людям в деревне Ки Ю распороли животы, то ли, чтоб больше мучились, то ли в надежде что—то выбить.