Кошмар По-эта

Лавкрафт Говард

VI. The Lamp

We found the lamp inside those hollow cliffsWhose chiseled sign no priest in Thebes could read,And from whose caverns frightened hieroglyphsWarned every living creature of earth’s breed.No more was there – just that one brazen bowlWith traces of a curious oil within;Fretted with some obscurely patterned scroll,And symbols hinting vaguely of strange sin.Little the fears of forty centuries meantTo us as we bore off our slender spoil,And when we scanned it in our darkened tentWe struck a match to test the ancient oil.It blazed – great God!.. But the vast shapes we sawIn that mad flash have seared our lives with awe.

VI.

Лампа

Попалась лампа нам в пещерах скал,Жрецы из Фив чей символ не прочли,Где текст из иероглифов пугалВсех тварей существующих Земли.Из меди чаша эта лишь нашласьС остатком масла странного на дне;Узором жутким череда виласьПорочных знаков и письмён по ней.Не вняв боязням сорока веков,Мы прихватили скудный наш трофей,И в ночь, вернувшись под палатки кров,Поджечь решили масло в озорстве.Как вспыхнуло!.. Но жуть огонь явил,Чей вид нам страхом души иссушил.

VII. Zaman’s Hill

The great hill hung close over the old town,A precipice against the main street’s end;Green, tall, and wooded, looking darkly downUpon the steeple at the highway bend.Two hundred years the whispers had been heardAbout what happened on the man-shunned slope —Tales of an oddly mangled deer or bird,Or of lost boys whose kin had ceased to hope.One day the mail-man found no village there,Nor were its folk or houses seen again;People came out from Aylesbury to stare —Yet they all told the mail-man it was plainThat he was mad for saying he had spiedThe great hill’s gluttonous eyes, and jaws stretched wide.

VII. Холм Замана

Над градом холм огромный нависалОбрывом против улицы конца;Высокий и зеленый, он взиралНа колокольню с видом гордеца.Два века уж шептались о делахНа склоне, ужас брал ходить куда —Об изувеченных зверей телах,О мальчиках, пропавших без следа.Раз почтальон села там не нашел,Исчезли напрочь жители, дома;Из Эйлсбери проверить люд пошел:Видать, лишился тот почтарь ума,Коль видел он, раскрыл как холм свой зев,Глазами жадными при том смотрев.

VIII. The Port

Ten miles from Arkham I had struck the trailThat rides the cliff-edge over Boynton Beach,And hoped that just at sunset I could reachThe crest that looks on Innsmouth in the vale.Far out at sea was a retreating sail,White as hard years of ancient winds could bleach,But evil with some portent beyond speech,So that I did not wave my hand or hail.Sails out of Innsmouth! echoing old renownOf long-dead times. But now a too-swift nightIs closing in, and I have reached the heightWhence I so often scan the distant town.The spires and roofs are there – but look! The gloomSinks on dark lanes, as lightless as the tomb!

VIII. Порт

От Аркхэма я десять миль шагалНад Бойнтон-Бич вдоль пропастей

краев,И думал быть к закату у холмов,Внизу в долине Иннсмут где лежал.Там парус в даль морскую уплывал,Лишенный цвета натиском ветров,Зловещ предвестьем, коему нет слов —Рукой ему я вслед не помахал.За Иннсмут курс! – звучат лишь эхом дниВеликих дел. Но близок час ночной,Маячит уж вершина предо мной,Откуда города черты видны.Вот шпили, крыши – но взгляни! Все мракПокрыл – могилы лишь чернеют так!

IX. The Courtyard

It was the city I had known before;The ancient, leprous town where mongrel throngsChant to strange gods, and beat unhallowed gongsIn crypts beneath foul alleys near the shore.The rotting, fish-eyed houses leered at meFrom where they leaned, drunk and half-animate,As edging through the filth I passed the gateTo the black courtyard where the man would be.The dark walls closed me in, and loud I cursedThat ever I had come to such a den,When suddenly a score of windows burstInto wild light, and swarmed with dancing men:Mad, soundless revels of the dragging dead —And not a corpse had either hands or head!

IX. Внутренний двор

Тот старый град мне прежде был знаком;Стан лепры, где чужим богам хвальбыПод гонг звучат от метисов толпыИз склепов тайных на брегу морском.Взгляд окон блеклых полон был враждыВ домах, где жили пьянь да нищета,Пока я шел по грязи чрез вратаВо двор, чтоб человека там найти.Нависли стены хмурые вокруг,И проклял я, пришел что в сей притон,Когда зажглись десятки окон вдруг,Явив безумно пляшущих персон:Безмолвная пирушка мертвецов —И были все без рук и без голов!

X. The Pigeon-Flyers

They took me slumming, where gaunt walls of brickBulge outward with a viscous stored-up evil,And twisted faces, thronging foul and thick,Wink messages to alien god and devil.A million fires were blazing in the streets,And from flat roofs a furtive few would flyBedraggled birds into the yawning skyWhile hidden drums droned on with measured beats.I knew those fires were brewing monstrous things,And that those birds of space had been Outside —I guessed to what dark planet’s crypts they plied,And what they brought from Thog beneath their wings.The others laughed – till struck too mute to speakBy what they glimpsed in one bird’s evil beak.

X. Голубиная почта

Меня в трущобы взяли, стены гдеВздувает затаенный вязкий срам,И лица в скверне и нечистотеПодмигивают чуждым божествам.Сверкали тысячи костров вокруг,А с плоских крыш в зияющую высьПускали птиц, замызганных как крыс,Под барабанов скрытых мерный стук.Я знал, что жуть варилась на кострах,Что были птицы космоса Вовне —Гадал о целях их межзвездного турне,О том, несли что с Тога на крылах.Смеялись все – но замерли столбом,Увидев нечто в птичьем клюве злом.