Кошмар в августе
Шрифт:
— Да, в общем, рыб и хочу продать.
— Рыб? — Впервые у Шуваловой появилось хоть немного сосредоточенное выражение. — А на кой они мне?
Изнутри полоснуло чем-то теплым. Только сейчас Даша вспомнила, что Шувалова не разводит рыб. Даже Истомин, который и назвал ее имя, несколько раз повторил, что Черная вдова поставляет ему пауков. Елки-палки, может, именно поэтому Юлька ее и не подозревала? На губах промелькнула жалкая улыбка:
— А разве вы не приходили к Юле посмотреть на мальков? Я просто подумала...
Рука с сигаретой застыла на отлете.
—
Тепло поднималось все выше. Ситуация становилась совсем идиотской. Она ведь действительно не знает, как дело было. Истомину не известна истинная причина расследования, и потому он просто назвал всех, кто тогда был у Юльки в квартире, а ведь Черная вдова могла этих проклятых мальков вообще не заметить. Кроме того, она, кажется, сразу напилась и уснула.
— Мне Артем сказал, — пробормотала Даша, понимая, что своим ответом только усугубляет положение.
Полузакрытые отрешенные глаза вдруг глянули пытливо и недобро:
— Что именно он тебе сказал?
— Что ты тоже приходила. — От растерянности Даша переходила то на «ты», то на «вы». — В тот день, когда Юлька своих мальков показывала.
— Ах, вот оно что. — Шувалова вспомнила про сигарету и глубоко затянулась. — Так я просто заходила книгу отдать. При чем здесь рыбы... — Она снова выглядела погруженной в сон. — И, кстати, почему предлагаешь именно мне? Ты бы их Артему и предлагала.
— Уже... — Рыжая голова быстро закивала. — Но он почему-то не захотел купить.
— Не захоте-е-ел? Не может быть! — Удивление вдовы выглядело явно наигранным. Да и появившийся странноватый блеск в глазах неприятно настораживал. — В жизни не поверю, что Истомин не захотел купить краденых рыб. — Шувалова скептически поджала губы, помолчала и вдруг добавила с издевкой: — Надо же, не захотел купить рыб, которых в Москве можно найти только в одном месте и за которых их хозяйка горло перегрызет. Вот странный парень.
— Марина, мне очень нужны деньги, — в отчаянье выдавила гостья. С каждой секундой ей становилось все больше и больше не по себе. — Нет, если вы не хотите покупать, тогда, конечно...
Шувалова неожиданно резко выпрямилась, от былой апатичности не осталось и следа. Бесцветные губы сжались, зрачки темных глаз пульсировали.
— Не знаю, сумела ли ты обмануть Истомина, — звенящим голосом произнесла она, — но со мной у тебя этот номер не пройдет, забудь. Тебе нужны вовсе не деньги!
У Даши похолодели кончики пальцев. На крошечной кухне стоял совершенно другой человек, преображение было настолько внезапным, что становилось по-настоящему страшно.
— А что, по-твоему, мне надо? — сдерживая дрожь в голосе, спросила Даша.
— Что тебе надо? — Шувалова так резко качнулась в ее сторону, что перепуганная женщина невольно вскрикнула. Белое круглое лицо застыло всего в паре сантиметров. — Все дурочкой прикидываешься? — шипела она с каким-то скорпионьим придыханием. — Тебе нужен тот, на кого можно будет все свалить, козел отпущения тебе нужен. Но со мной этот номер не пройдет, и не надейся!
Посеревшая Даша сидела
— Ну, чего молчишь?
Хлюпнув несколько раз безмолвным ртом, Даша затрясла рыжими кудрями:
— Я не... Я не...
— Ты не что?
— Я не собиралась ничего красть, — заблеяла она, — в том смысле, что ничего, кроме мальков, но это ведь не настоящая кража, это...
— А ну прекрати морочить мне голову своими мальками! — окончательно рассвирепела вдова. — Какой идиот поверит, что ты устроилась работать к Паэгле ради каких-то паршивых рыб?
— А ради чего?!
— А ради чего все целуют задницу этой заносчивой суке!
Вопли разносились по квартире, отскакивали от стен, врезались в уши. Вцепившись ногтями в колени, Даша с содроганием следила за мечущейся безумной женщиной, совершенно не понимая, чем спровоцирован этот приступ. Ужас ситуации заключался еще и в том, что она не знала, когда он должен закончиться и сможет ли она вообще выбраться отсюда живой.
— Тебе нужно то же, что и всем остальным! — продолжала орать Шувалова. — Только не надо идти по трупам! Не надо принимать меня за идиотку!
— Я абсолютно с вами согласна, — блеяла Даша, пытаясь хоть как-то успокоить хозяйку. — Конечно, мне нужно то же, что и всем остальным, только ради этого я и устроилась работать. Извините, что не сказала сразу...
— То же, что и всем остальным... — Удовлетворенная признанием, Шувалова вдруг успокоилась так же внезапно, как и завелась. Подойдя к плите, она принялась греметь посудой. — То же, что и всем, — повторяла она в какой-то депрессивной задумчивости. — То же, что и всем... Кофе будешь?
Даша кивнула.
— Да-да, конечно, с огромным удовольствием.
Все еще не придя в себя от страха, краем глаза она следила за черной покатой спиной. Пока было не понятно, совсем Шувалова отошла или это только временное затишье. Даша прикидывала расстояние от того места, где сидела, до двери. Интересно, успеет она добежать до двери в случае повторного приступа? Если нет, придется прыгать в окно. Конечно, второй этаж не шестнадцатый, может, и повезет... А если нет?
— Как же ты догадалась? — Пыталась она задобрить хозяйку в надежде, что та отвлечется и квартиру все же удастся покинуть нормальным способом, не переломав рук и ног.
— Тоже мне, тайна за семью печатями! — Шувалова обернулась, окинув гостью коротким взглядом. — У тебя на лице все написано.
Судя по внутреннему состоянию Даши, ничего хорошего на ее лице написано не было.
— И все-таки, может, поговорим откровенно, без недомолвок? — мужественно предложила она.
— Еще чего! Тебя сама Юлька, наверное, и послала. — Запах закипающего кофе был какой-то кислый, прогорклый, от этого стало еще муторнее. — Нашла дурочку. Я сейчас с тобой по душам поговорю, а завтра меня найдут с перерезанным горлом.