Космическая одиссея 2201
Шрифт:
Он прокашлялся.
– Посмотрите, как замечательно подготовлены наши спортсмены. Это древняя традиция - быть лучшими. Когда-то успехи в спорте имели огромное политическое значение. Нации соревновались во всем - от количества боеголовок до числа полученных медалей на соревнованиях. Именно в те времена мы начали отбирать и готовить к спортивным свершениям самых талантливых, самых упорных... Не все, не все подходили к финишной прямой, многие не выдерживали нагрузки, но успехи Родины важнее. Казалось бы - зачем нам это сейчас? Нет, это не просто дань традиции, вся наша великая нация получает колоссальный запас энтузиазма, позитива, который
– Простите, дорогой Вынь, - перебил его Джон, - а мы поняли, что у вас существуют категории потребления, нам даже говорил наш провинциальный друг Ли Бо, что их очень много..
– Разумеется, друг Ли Бо совершенно прав. Так и есть. Но, во-первых, он не имел в виду метрополию, в провинции действуют совсем иные законы и регуляции. Я же говорю именно о метрополии... здесь у нас очень мало категорий, причем подавляющее большинство населения относится к одной категории, и это справедливо. У нас все трудятся не покладая рук, а значит, и все заслуживают равного доступа к благам...
– То есть каждый идет и берет что захочет?
– заинтересовался Майк.
– В какой-то степени да, так и есть. Вы уже, наверно, представили ломящиеся в распределители толпы, ломающие друг другу руки и ноги в драке за товарами?
– Вынь тонко улыбнулся.
– Ну а как же иначе? Человеку всегда чего-то не хватает.
– Вы ошибаетесь. Наши люди точно знают что им надо, что им можно хотеть, а чего не нужно. Лишние вожделения с легкостью отсекаются еще в детстве, а у взрослых встречаются чем старше тем реже.
– И что, не бывает, что взрослый человек вдруг меняет свои убеждения, начинает желать странного, перестает доверять наставникам?
– усмехнулся Джонс.
– Вот я вышел из под опеки в довольно взрослом состоянии.
– Милый штурман Джонс, ваше общество очень примитивно, хотя оно и предпринимает слабые попытки унификации (задача этой унификации мне, признаться, не ясна), здесь у вас не было бы ни единого шанса, уж поверьте...
– И что, никто никогда не бунтует, не отказывается подчиниться приказам в мозгу?
– Случается. Очень редко. Это, без сомнения, отклонение от нормы. Оно тщательно изучается, и такой индивидуум подвергается карантину. Хотя... пока дойдет до обследования, чаще всего все решается с помощью элементарной запрограммированной системы поощрений-наказаний в виде воздействий или на центры удовольствий или на болевые точки. Чаще всего все проблемы на этом и решаются. Но бывает, что особо травмированные особи и погибают. Что делать - лес рубят, щепки летят... Вы лучше поглядите - какая прелесть!
На арену вышли не менее тысячи крошечных детей с огромными взрослыми гитарами в руках. Крошки поклонились, сели и принялись синхронно исполнять сложнейшую мелодию, при этом не забывая с улыбками поворачиваться к залу одним общим движением так, что казались не живыми исполнителями, а частью одного сложного механизма.
– Видите как здорово? Их таланты обнаружены чуть не с рождения, и сразу же подверглись заботливой опеке...
Потом еще выступали циркачи, танцоры, трубачи, жонглеры, наконец, арена полностью очистилась. Но публика все не расходилась.
– Сейчас будет самое интересное - гладиаторские бои.
– Как гладиаторские бои?
– Майкл даже подпрыгнул.
– Они что, убивают друг друга?
– Разумеется. Мы полностью воссоздали древнее зрелище.
– Вы что, с помощью ваших стимуляторов заставляете людей убивать друг друга?
– Нет конечно! Это преступники или нарушители границы...
– Преступники? А разве чип позволяет им совершать преступление?
– У них нет такого совершенного чипа, это люди провинции... Что вы так рассердились? Они совершили тяжкие преступления. И это очень гуманно, многие перед смертью повидают прекрасную метрополию, до этого у них такого шанса и не было. И погибнут они в честном бою, а не от руки палача. К тому же, кто-то останется жив... И ему не только даруют свободу, но и особые привилегии... Но это другая история.
На арену уже выходили люди в красных плащах, сандалиях, с щитами, оперенными шлемами. Другие выносили древнеримские штутгарты и знамена под визгливые звуки примитивных горнов и рогов...
– Видите, все как в древности. Единственное, мы уже голосуем не большим пальцем, а с помощью обычной связи.
На экранах в углу загорелись два изображения руки: одной с большим пальцем кверху, другой - книзу.
Вынь Су Рок потер руки:
– Сейчас будет самое интересное! Настоящий бой, и залитая кровью арена! И вы, собственноручно решающие их судьбу, дарующие или отбирающие право на жизнь... Как? Вы не хотите? Серьезно? Ну хорошо... Тогда я попрошу моего помощника показать вам наши заводы. Мне уж очень хочется посмотреть ...- он что-то набрал на своем прозрачном экране, - Сейчас он за вами придет. Кстати, Майкл, он тоже историк по образованию, думаю, вам будет любопытно с ним познакомиться.
Помощник не сразу повел уставших путешественников на заводы, а первым делом решил вопросы с жильем. Для Майкла и Джона вертикальный стиль имперских городов был очень непривычным, что касается Хамми, то он, хотя и видел в своем Нью-Йорке останки небоскребов, считал их давно забытым далеким прошлым человечества. Так что все начали упрашивать своего провожатого устроить их как можно ниже к земле. Помощник (его звали Цао Цао) страшно удивился. Он собирался поселить почетных гостей в лучших номерах в гостинице, которые, разумеется, находятся на самом верху, где чистый воздух, прекрасный вид и тишина... Он с интересом посмотрел на подопечных. Они разговорились.
– А кстати, как вам понравилось выступление нашей творческой молодежи?
– Если честно, я не понял, - стараясь не задеть собеседника, осторожно высказался Джон, - для чего была эта тысяча гитаристов? Я сам в детстве играл на гитаре, это тонкий, нежный инструмент... в толпе от него ничего не останется. Не лучше было бы выступать по-одному?
– О, вы не понимаете! Представьте себе, что играть на гитаре хотят многие, а желающих слушать их - куда меньше. То же самое и с другими видами творчества - литературой, живописью... По статистике, на одного музыканта приходится один слушатель, на одного писателя ноль семьдесят три читателя, на одного художника - одна десятая зрителя... И что же им всем делать?