Космическая опера. Сборник фантастических романов

Вэнс Джек Холбрук

Фэй выпрямилась и неотрывно смотрела на Блэкторна.

— Они могли бы стать нашим единственным шансом на спасение, если бы котонец решил покончить с нами, — продолжал ирландец. — Я собирался тотчас передать ему точные данные по космической волне, как только мы очутились бы на безопасном расстоянии, потому как у меня и в мыслях нет подвергать чью–либо жизнь опасности. Но если что–то случится, это будет лишь его вина. Он перерезал нам питание и тем самым подписал себе смертный приговор.

— Прошло уже девять дней, Пэдди, — заметила Фэй.

— Хм. Два дня на то, чтобы корабль подобрал

его с Дельты, четыре дня пути до Монтраса и три дня там. Очевидно, скоро мы услышим страшные новости.

Он включил приемник: батарейка от карманного фонарика позволяла улавливать слабый сигнал.

По радиоволне донесся голос диктора–шолийца. Путешественники напряженно вслушивались в каждое слово.

— Внимание! Заявление Зигри Хайнга, котонского Сына Лангтрии. Пэдди Блэкторн, сбежавший заключенный и политический преступник, был убит котонским патрулем на одной из необитаемых планет. Дальнейшие детали не сообщаются. Так закончилась крупнейшая в истории космического века охота на человека. Межпланетное движение возобновляется.

— И это все? — разочарованно протянул Блэкторн. — Никаких новостей, кроме того, что я мертв. Уверен, что если бы это было так, я бы первым узнал об этом. Никаких взрывов, катастроф? Или Зигри Хайнга настолько осторожен, что не доверяет чертежам, полученным от собственного отца и дядьев? Чего он ждет?

— Тише, Пэдди, дорогой, — попросила Фэй. — Тебе нельзя нервничать. Лучше вернемся к нашей работе. Через день мы устраним неисправность и пошлем предупреждение.

— Ох, — ирландец тяжело вздохнул, — неопределенность убивает меня. Почему он медлит? — И, не выдержав, воскликнул: — Где новости, Фэй? Давно пора прийти новостям!

Фэй провела по лицу грязной от машинной смазки рукой.

— Подожди еще десять минут, и все будет готово. Осталось только припаять контакты на переключателе, и мы сможем поймать космическую волну.

Пэдди, подволакивая ногу, допрыгал до приемника. Прежде еле слышные, позывные космической волны огласили кабину. Раздались глухие удары поминального колокола.

Путешественники в оцепенении ловили каждое слово диктора.

— …невероятный по своим размерам кратер… миллионы погибших… среди них Сын Лангтрии, Зигри Хайнга…

Фэй выключила приемник.

— То самое. Не думай больше об этом. Зигри Хайнга и нервно–паралитических скафандров больше не существует.

— Я не хотел, чтобы это произошло, — подавленно проговорил Пэдди.

Девушка подошла к нему и взяла его лицо в свои маленькие ладони.

— Послушай Пэдди, я устала от твоих кривляний! Иди и помоги мне наладить переключатель. А потом мы полетим домой на Землю.

Пэдди издал тяжелый вздох, поднялся и обнял Фэй.

— О лучшем нельзя и мечтать, Фэй!

— Сначала избавимся от чертежей и генератора, а потом…

— А потом мы поженимся. И купим все графство Корк, — вдохновенно продолжал Блэкторн. — Построим дом, милю длиной и такой высокий, как нам захочется, и шампанское будет бить ключом из каждого крана. Мы будем выводить самых прекрасных лошадей, какие когда–либо участвовали в дублинских скачках. Правители Вселенной при встрече с нами будут приподнимать шляпы.

— От такой жизни мы растолстеем, Пэдди.

—

Чепуха! Каждый год мы будем подниматься на борт нашей космической лодки и посещать места, где разыгрывались наши приключения. Акхабатс, Спэдис, планеты Лангтрийской Оси — но на этот раз полиция и Сыны будут гоняться за нами не иначе как в надежде получить в качестве привилегии разрешение тащить наши чемоданы.

— И не забудь о Свирепом Драконе, — сказала Фэй. — Мы будем приезжать туда одни. А теперь…

— А теперь?

Через минуту Фэй вернулась к приборам и, переводя дыхание, сказала:

— Сначала переключатель! Принимайся за работу, Пэдди Блэкторн. Через несколько минут мы возьмем курс на Землю.

ЭМФИРИОН

Глава 1

В комнате на вершине небоскреба находились шестеро: трое лордов, коих иногда называют «исправителями»; жалкий нижняк, бывший их пленником, и два гарриона. Выглядела комната странновато: асимметричная, украшенная гобеленами темно–бордового бархата. В узкую бойницу просачивался необычный, дымчато–янтарный свет–такой эффект давало особое стекло. Низкая дверь в форме трапеции была обита черной сталью.

Пленник был распят на специальной раме. Теменные кости черепа удалили; на обнаженном мозге лежал бороздками желтый гель. Над лишенным сознания человеком висел маленький черный излучатель.

Пленник был светлокожим юношей, с мягкими чертами лица, рыжевато–каштановыми волосами, широким лбом и скулами, большим ртом и маленьким подбородком. Словом, не лицо, а олицетворение невинной непрактичности. А вот лорды — «исправители» были личностями иного типа. Двое — высокие и худощавые, с серой кожей, длинными тонкими ногами, свинцовыми губами и плотно прилегающими к головам блестящими черными волосами. Третий же был постарше, помассивней, с чертами стервятника, пристальным горящим взглядом и темно–багровой кожей. Лорд Фрей и лорд Фантон держали себя весьма надменно; а великий лорд Дугалд «Буамарк», казалось, с трудом сдерживает беспокойство. На лордах были черные одежды изысканного покроя и шапочки из усыпанной самоцветами металлической сетки.

Стоявшие в глубине помещения гаррионы фигурами были подобны крепким мужчинам, но покрыты с ног до головы черной шерстью. На них, как обычно, была черная кожаная сбруя и красновато–коричневые фартуки.

Стоящий у пульта Фрей объяснял действие механизма.

— Сперва каждый пучок излучения ищет какой–то синапс. Когда мигание прекратится, и индикаторы совпадут, — Фрей указал на пару черных стрелок, — он станет ничем: грубым животным, полипом с немногими мускульными рефлексами. Поскольку лорд Дугалд не намерен перестраивать…