Космическая опера. Сборник фантастических романов
Шрифт:
Гил заметил, что маленькая леди, ее спутница и охранники–гаррионы не остались до конца пьесы. Когда зажегся свет, они уже исчезли.
Гил и Амиант шли в сумерках домой, занятые каждый своими мыслями.
— Отец, — заговорил наконец Гил.
— Да.
— В той истории, беглого актера–марионетку, игравшего Эмфириона, казнили.
— Да.
— Но ведь актера, игравшего беглого актера, тоже казнили!
— Я это заметил.
— Он тоже убегал?
Амиант вздохнул и покачал головой.
— Не знаю. Возможно, марионетки дешевы… Между прочим, это не правдивый рассказ об Эмфирионе.
— А какой же рассказ правдивый?
— Никто не знает.
— А Эмфирион был настоящим человеком?
Амиант на миг
— Человеческая история была долгой. Если человек по имени Эмфирион никогда не существовал, то был другой человек, с иным именем, который существовал.
Гил счел это замечание чересчур глубоким для своего интеллекта.
— А где, по–твоему, жил Эмфирион? Здесь, в Амброе?
— Это загадка, — ответил Амиант, — которую пытались разрешить некоторые люди и без малейшего успеха. Есть, конечно, кое–какие ключи к разгадке. Будь я иным человеком, будь я опять молод, не будь у меня… — голос его стих.
Некоторое время они шли молча. Затем Гил спросил:
— А что такое «обреченный»?
Амиант с любопытством пригляделся к нему.
— Где ты услышал это слово?
— Кукловод сказал, что я человек обреченный.
— А. Понятно. Ну, в таком случае, это означает, что ты выглядишь как мальчик, которого ждет, скажем так, важное предприятие. Что ты станешь замечательным человеком и совершишь замечательные деяния.
Отцовские слова заворожили Гила.
— И я буду финансово независимым и стану путешествовать? С тобой, конечно?
Амиант положил руку на плечо Гила.
— Поживем — увидим.
Глава 3
Амиант с Гилом жили в узком четырехэтажном доме, построенном из старых черных бревен и крытом коричневой черепицей. Фасад здания выходил на площадь Андл–сквер в северной части района Бруэбен. На нижнем этаже располагалась мастерская Амианта, где тот вырезал деревянные ширмы; на следующем этаже находились кухня и клеть, в которой Амиант хранил свою коллекцию старых рукописей. На третьем этаже были спальни; а выше шел чердак, набитый разными непригодными ни к какому делу предметами, слишком старинными или замечательными, чтобы их выбрасывать.
Амиант, не смотря на меланхолический склад характера, считался отменным мастером, но спрос на его ширмы всегда превышал предложение. Поэтому ваучеры в доме Травоков не скапливались. Одежда, как и все прочие товары Фортинана, изготовлялась вручную и стоила дорого; Гил носил комбинезончики и брюки, кое–как сшитые самими Амиантом, хотя ремесленные цеха в общем–то не поощряли такой автономии. Сына Амиант не баловал. Каждое утро вверх по Инесе величественно подымалась в дачный поселок Бейзен баржа «Жаунди», чтобы вернуться после наступления темноты. Прокатиться на ней было пределом мечтаний для амбройских детей. Амиант раз–другой упоминал про экскурсию на «Жаунди», но из этой затеи так ничего и не вышло.
Тем не менее, Гил считал себя счастливчиком. Все его сверстники уже учились ремеслу: в цеховой школе, в домашней мастерской или в мастерской родственника. Дети писцов, клерков, педантов или любых других, кому могло понадобиться умение читать и писать, осваивали вторую или даже третью графему [2] . Набожные родители отправляли своих детей в детпрыги и ювенскоки при храме Финуки или обучали их простым узорам дома.
Амиант, то ли умышленно, то ли по рассеянности, ничего такого от Гила не требовал, и тот гулял сам по себе. Он облазил весь район Бруэбен, затем, осмелев, стал забредать все дальше. Побывал в доках и мастерских кораблестроителей района Нобиль; забирался на корпуса старых барж на илистых отмелях Додрехтена, обедал сырыми морскими фруктами; перебирался через устье на остров Деспар, где стояли стекольные фабрики и чугунолитейный завод, а иногда даже переходил по мосту
2
В Фортинане и по всему Северному континенту применялось пять графем или систем письменности: 1. Набор из тысячи двухсот тридцати одной пиктограммы, происходящий от древних межпланетных соглашений, преподаваемый всем детям. 2. Скорописная версия пиктограмм, которой пользовались торговцы и ремесленники, имевшая примерно четыреста добавочных особых форм. 3. Слоговая азбука, применяемая иногда для дополнения пиктограмм, а иногда как самостоятельная графическая система. 4. Скорописная форма слоговой азбуки, с большим количеством логограмм: система, которой пользовались лорды, жрецы, посвященные в духовный сан, попрыгуны, прыгуны–миряне, увещеватели; писцы и педанты. 5. Архаический алфавит с его многочисленными вариантами, употребляемый с архаическими диалектами, или для особого эффекта, например, на вывесках таверн, в названиях кораблей и тому подобном. — (Примечание автора, далее оговариваются только примечания переводчика).
К югу от Бруэбена, ближе к центру старого Амброя, находились районы, разрушенные в ходе Имперских Войн: Ходж, Катон, Хиалис–парк, Вашмонт. Вдоль заросших травой улиц змеились двойные ряды домов, построенных из утилизированного кирпича; в Ходже находился общественный рынок, в Катоне — Храм; все прочее представляло собой огромные участки битого черного кирпича и крошащегося бетона, с дурно пахнущими прудами да попадающимися иногда халупами бродяг или нескопов [3] .
3
Нескоперированные — неполучатели пособий, по слухам — сплошь хаосисты, анархисты, воры, мошенники, блудники.
В Катоне и Вашмонте стояли высокие мрачные скелеты старых центральных небоскребов, присвоенных лордами для своих замков. Однажды Гил, вспомнив Руделя–марионетку, решил проверить, осуществим ли его подвиг на практике. Выбрав небоскреб лорда Уолдо «Текуана», Гил полез по арматуре: вверх по диагональному креплению к первой горизонтальной балке, по ней к другой диагонали, вверх ко второй горизонтали, и к третьей, и к четвертой: поднялся на тридцать метров, на шестьдесят метров, на девяносто метров; и здесь он остановился, обхватив обеими руками балку, так как двигаться дальше было страшно.
Некоторое время Гил сидел, глядя на старый город. Панорама открывалась великолепная: развалины, освещенные косыми лучами солнца. Гил устремил взгляд за Андл–сквер… Снизу раздался резкий хриплый голос; опустив взгляд, Гил увидел мужчину в коричневых брюках и расклешенной черной куртке — один из вашмон–тских агентов Министерства Соцобеспечения.
Гил спустился на землю, где ему сделали строгий выговор и потребовали у него назвать свое имя и адрес.
На следующий день к ним с утра пораньше зашел Хелфред Кобол — агент Министерства Соцобеспечения района Бруэбен, и Гил сильно встревожился. Уж не отправят ли его на перестройку? Но Хелфред Кобол ничего о вашмонтской многоэтажке не сказал и лишь порекомендовал Амианту быть с Гилом построже. Ами–ант выслушал совет с вежливым безразличием.
Не успел уйти Хелфред Кобол, как явился с инспекцией Энг Сеч, сварливый старый делегат Цеха Резчиков по Дереву, пришедший убедиться, что Амиант подчиняется уставным нормам, применяя только предписанные инструменты и операции, не используя никаких шаблонов, лекал, автоматических процессов или устройств для массового производства. Он оставался у них больше часа, изучая один за другим инструменты Амианта, пока наконец Амиант не осведомился, несколько насмешливым тоном, чего тот, собственно, ищет.