Космическая опера. Сборник фантастических романов
Шрифт:
— Ничего конкретного, п–ль [4] Тарвок, ничего конкретного, возможно, отпечаток, оставленный тисочками, или нечто схожее. Могу сказать, что ваши работы последнего времени отличались до странного одинаковой отделкой.
— Если желаете, я могу делать ширмы похуже, — предложил Амиант.
Его ирония пропала втуне, так как делегат был чересчур простодушен.
— Это противоречит уставным нормам. Ну что ж, отлично вижу; вы сознаете ограничения.
Амиант вернулся к работе; делегат удалился. По наклону плеч Амианта, по усердию, с которым отец орудовал киянкой и
4
П–ль — сокращение от получатель, обычная официальная или почтительная форма обращения.
— Он думал, что ты занимаешься дупликацией.
— Да. Что–то в этом роде. Ты знаешь, почему он озабочен этим?
— Нет. Мне это казалось глупостью.
— Ну, не вполне. Мы в Фортинане живем благодаря ремеслу и гарантируем товары, сработанные вручную. Дупликация, шаблоны, слепки — все это запрещено. Мы не делаем двух одинаковых предметов, и делегаты цехов блюдут это правило.
— А как насчет лордов? — спросил Гил. — К какому цеху принадлежат они? Что они производят?
Амиант ответил болезненной гримасой: полуулыбнулся, полупоморщился.
— Это отдельный народ. Они не принадлежат ни к каким цехам.
— Как же они тогда зарабатывают свои ваучеры? — недоумевающе спросил Гил.
— Очень просто, — сказал Амиант. — Давным–давно произошла великая война. От Амброя остались одни развалины. Вот тут–то и явились лорды и потратили много ваучеров на реконструкцию: этот процесс назывался инвестированием. Они восстановили оборудование для водоснабжения, проложили трубы «овертрен–да» и так далее. Поэтому мы теперь платим за пользование этим оборудованием.
— Хм, — промычал Гил, — я думал, мы получаем воду, энергию и тому подобное, как часть наших бесплатных благ в виде пособий.
— Ничто не бывает бесплатным, — заметил Амиант. — Лорды берут часть денег у нас всех: а точнее — 1,18 процента.
— А это очень много?
— Этого достаточно, — сухо ответил Амиант. — В Фортинане проживает три миллиона получателей и около двухсот лордов — шестисот, считая лордынь и лорденышей, — Амиант покачал головой. — Получается интересный расчет… Три миллиона получателей, шестьсот благородных. По одному благородному на каждые пять тысяч получателей. Похоже, что каждый лорд получает доход пятидесяти получателей. — Амианта, кажется, привели в недоумение собственные вычисления. — Должно быть, даже лордам трудновато столь расточительно проматывать его… Ну, впрочем, это не наша забота. Я отдаю им их процент, притом с радостью. Хотя это и впрямь несколько озадачивает… Они что — швыряются деньгами? Тратят их на благотворительность где–то далеко? Мне следовало спросить об этом, когда я был корреспондентом.
— А что такое корреспондент?
— Ничего особенного. Один пост, который я занимал давным–давно, когда был молод.
— Это ведь не значит быть лордом?
— Определенно нет, — хохотнул Амиант. — Разве я похож на лорда?
Гил критически посмотрел на него.
— Полагаю, нет. А как же становятся лордами?
— По рождению.
— Но, как же Рудель и Марелви в той кукольной пьесе? Разве они не получили
— На самом–то деле — нет. Отчаянные нескопы, а иной раз и получатели, бывало, похищали лордов и вынуждали их уступать феоды и большие денежные суммы. Похитители делались–таки финансово независимыми и могли сами назвать себя лордами, но никогда не осмеливались общаться с настоящими лордами. В конце концов лорды купили у дамарянских кукольников охранников–гаррионов; и теперь похищений бывает мало. Вдобавок лорды договорились не платить больше никаких выкупов. Поэтому получатель или нескоп никогда не смогут быть лордами, даже если пожелают.
— А когда лорд Бодбозл хотел жениться на Марелви, та стала бы леди? Их дети были бы лордами?
Амиант положил инструменты и тщательно обдумал ответ.
— Лорды очень часто берут метресс — подруг — из среды получателей, — сказал он, — но те никогда не рожают детей. Лорды — отдельная раса и явно намерены такой и остаться.
Янтарные стекла на наружной двери потемнели; она распахнулась, и в мастерскую вошел Хелфред Кобол. Он так мрачно посмотрел на Гила, что у того душа ушла в пятки. Хелфред Кобол повернулся к Амианту.
— Я только что прочел полуденный инструктажный лист. В сноске обращается особое внимание на вашего сына. За ним числятся такие проступки, как нарушение границ владения и неосторожный риск. Задержание было произведено участком 12 Б, района Вашмонт, агентом Министерства Соцобеспечения. Он докладывает, что Гил забрался по балкам многоэтажки лорда Уолдо «Текуана» на опасную и противозаконную высоту, совершая тем самым преступление против лорда Уолдо, и против районов Вашмонт и Бруэбен и подвергая себя риску госпитализации.
Смахнув с фартука опилки, Амиант вздохнул:
— Да, да. Паренек у меня очень активный.
— Чересчур активный! А фактически, безответственный! Он рыщет где вздумается, днем и ночью. Он бродит по городу, словно вор; и не учится ничему, кроме как бездельничать! Неужели вас нисколько не заботит будущее ребенка?
— Тут спешить некуда, — ответил Амиант. — Будущее — дело долгое.
— А человеческая жизнь — коротка. Давно пора познакомить его со своим ремеслом! Полагаю, вы намерены сделать его резчиком по дереву?
Амиант пожал плечами.
— Ремесло не хуже любого другого.
— Ему следовало бы проходить обучение. Почему вы не отправите его в цеховую школу?
Амиант провел ногтем большого пальца по режущей кромке стамески.
— Пусть пока наслаждается своей невинностью, — промолвил он. — За свою жизнь он успеет познакомиться с нудной работой.
Хелфред Кобол даже крякнул от удивления.
— И еще один вопрос: почему он не посещает Произвольных Храмовых Упражнений?
Амиант положил стамеску и наморщил лоб, словно вопрос его озадачил.
— В самом деле? Не знаю. Я его никогда не спрашивал.
— Вы обучаете его прыжкам дома?
— Ну, нет. Я и сам мало прыгаю.
— Хм. Вам следовало приобщить его к религии независимо от своих личных привычек.
Амиант обратил взгляд к потолку, а затем взял стамеску и занялся панелью из ароматического арзака, которую он только–только прикрепил к верстаку. Узор был уже нанесен: роща с длинноволосыми девами удирающими от сатира.
Хелфред Кобол подошел посмотреть.
— Очень красиво… Что это за дерево? Кодилла? Болигам? Одно из тех деревьев Южного Континента с твердой древесиной?