Космические бродяги
Шрифт:
— Будь счастлива.— Нейл отпустил ее руку. Он отдал ей все, что мог,— возвращение в дорогое ей прошлое, где нет забот и печалей безжалостного настоящего.
— Ты еще здесь? Ты — Нейл Ренфо?
В дверях стоял человек в форме агентства. Надсмотрщик, загоняющий рабов на борт ожидающего в космопорту грузового судна.
— Иду.
Ренфо осторожно поправил одеяло и встал. Он вышел из комнаты твердым шагом, не оглядываясь, но у двери Мары остановился и постучал.
— Я ухожу,— сказал он.— Ты присмотришь?
— Присмотрю. Я останусь с ней до конца и сделаю все, как ты хотел.
Но им было ясно, что это пожелание неисполнимо.
Вместе с двумя товарищами по несчастью юноша в последний раз спустился по знакомой лестнице, стараясь ни о чем не думать или, по крайней мере, думать о том, что Милани покинула Диппл, уйдя другим путем, неизмеримо более приятным.
В секции обработки Нейл покорно подчинился процедуре, которая должна была сделать из живого человека беспомощный груз. Он взял с собой в морозный сон только память о слабой улыбке, которую увидел на губах матери.
Долго ли длилось путешествие, в каком направлении и какую цель поставили перед экипажем кроме доставки груза — все это не касалось Нейла, да и, в сущности, не интересовало его. Янус, конечно, был пограничным миром, иначе там не требовалась бы дешевая рабочая сила,— вот и все, что ему было известно об этой планете. Так что его оставил бы равнодушным вид огромного темно-зеленого шара на экране пилота, с обширными континентами и узкими морями, чья земля была поглощена лесами, причем такими, о которых более цивилизованные планеты давно забыли.
Космопорт, на котором приземлилось грузовое судно, был расположен на голой каменистой местности, сожженной пламенем, хлещущим из дюз кораблей. За его границами начиналась территория, принадлежавшая поселенцам, где разворачивалась самая настоящая война между человеком и лесом: тут выдергивали лиану, там атаковали куст или молодое деревце, стремящееся занять расчищенное с таким трудом пространство. Она началась сто лет назад, когда первые космические разведчики отметили Янус как планету, пригодную для заселения людьми. Но лес все еще был вырублен на очень небольшой территории — голые пятна в темной зелени с сероватым оттенком, словно на широких листьях гигантских деревьев, буйной молодой поросли и кустарников осела серебристая пленка.
Люди, занятые этой борьбой, были угрюмы, молчаливы, тверды, как здешняя древесина или как закаленный космосом металл. Они трудились от зари до зари, и для них ничего не существовало, кроме этой работы. Ничего не изменилось в их жизни даже теперь, когда можно было покупать рабов для борьбы с лесом.
2. ОПУШКА ЛЕСА
— Они все перед вами, хозяин участка. Мне что, везти свой товар обратно?
Торговец покачивался, положив руки на бедра, и в глазах его светилось презрение. По сравнению с покупателем он был тонок, как проволока, и внешне походил на мальчишку.
— И вы привезли такое барахло, чтобы они жгли лес и работали на полях?
Покупатель тоже не скрывал своего пренебрежения — как к торговцу, так и к его товару.
— Люди, у которых есть деньги, не вербуются в рабочие. Разве вам это не известно, хозяин участка? Удивительно, что мы вообще
Поселенец резко отличался от жалкой компании, которая стояла перед ним. Большинство мужчин земного происхождения, как бы они ни были далеки от родной планеты, бреют волосы на лице, этот же неуклюжий гигант решил вернуться в первобытное состояние. Густая борода веером расстилалась по его бочкообразной груди, завитки волос покрывали тыльную сторону широких рук. Все остальное на нем было серым: грубая одежда, сапоги из шкур, шапка, нахлобученная на копну кудрей. Мужчина говорил на бейсике с незнакомыми интонациями, ходил тяжело, будто давил невидимые помехи на своем пути. Высокий, массивный, он напоминал дерево, на которое он и весь его род обрушивали угрюмую ненависть.
Стоящие перед ним десять завербованных все еще дрожали от холода после оживления, и никто из них даже отдаленно не напоминал своего будущего хозяина. Да и что можно было ожидать от людей, живущих без надежды, моральных и физических сил?
Хозяин участка сердито осмотрел каждого. Его глаза словно раздевали несчастных, отмечая недостатки тощих тел.
— Я — Калло Козберг. Мне нужно расчистить сорок просек до первого снега. А кого вы мне предлагаете? Если они поработают как следует час — слава богу! И просить за таких груз коры — просто жульничество!
Торговец явно рассердился.
— Жульничество, говорите? Не хотите ли вы обвинить меня в этом перед Говорящим с Небом? Если так, то я предоставлю доказательства: сколько кредитов заплачено завербованным, во что обошлись замораживание и перевозка. И, думаю, смогу убедить, что цена назначена вполне в дозволенных пределах. Где же здесь «жульничество», мистер Козберг?
Тот пожал плечами.
— Просто у меня такая манера говорить. Нет, я не собираюсь обвинять вас. И не сомневаюсь, что вы можете привести доказательства. Так или иначе, мне нужны помощники для расчистки, даже если они еле двигаются. Я возьму этого... этого... и этого...— Его палец указал на троих мужчин.— И тебя тоже.— Он первый раз взглянул завербованному в лицо.— Да, ты — третий с конца. Сколько тебе лет?
Нейл Ренфо понял, что вопрос относится к нему. Голова кружилась, желудок сжимался от варева, которое в него влили, и он с трудом ответил:
— Не знаю...
— Как не знаешь? Ну и пустая же башка у парня, коли он не знает даже, сколько ему лет! Много глупостей я слышал от завербованных, но такое — первый раз!
— Он сказал правду, хозяин. По имеющимся сведениям, он родился в космосе. Принятое исчисление лет на таких не распространяется.
Борода Козберга задвигалась, словно он прожевал слова, прежде чем их выплюнуть.
— Рожденный в космосе... так... ладно, выглядит он молодым, значит, может научиться работать руками. Его я тоже возьму. Они все на полный срок?
Торговец ухмыльнулся.
— Для такого дальнего рейса — на Янус — разве мы можем набирать тех, что с меньшим сроком? Хозяин участка, так у вас есть готовая кора для отправки?
— Кора есть. Мы сложим ее на погрузочную площадку, чтобы скорее отправиться в путь,— нам ведь надо на опушку! Пошли разгружать, хотя, судя по виду, много вы не наработаете.