Космические бродяги
Шрифт:
— Что с ней случилось? — поинтересовался Нейл.
— Я же тебе рассказывал, она заболела зеленой лихорадкой, и ее выгнали в лес — так всегда делают. Только, мне кажется, ни к чему было поднимать такой шум насчет того, что она была грешницей. Она никому не причиняла вреда, просто хотела жить по-своему.
— А это здесь грех. В других местах, кстати, тоже.— сказал Ханноза, устраиваясь на своей койке и закрывая глаза.— Отдыхай, парень. Мы не будем ни работать, ни есть, пока не кончится период очищения.
— Это долго?
— Зависит от дара, который
Они не нашли трубочку, думал Нейл, лежа на койке ранним утром, ее не было среди уничтоженных предметов. Когда он рискнет вернуться к своему тайнику и взять ее? Здравый смысл говорил, что ждать придется долго, но у него едва ли не чесались руки, а желание держать трубочку на ладони было сродни жажде в знойный и душный полдень. Удивленный и напуганный своим состоянием Ренфо обращался к себе с вопросом: почему его так занимает этот артефакт, почему странная вещь так притягивает его? Трубочка дает шанс на освобождение в том случае, если ему удастся отнести ее в порт и продать? Или он просто хочет иметь ее?
Юноша, как мог, боролся с этим сильным влечением. Он устал — душевно и физически — и хотел отдохнуть, но его мозг не успокаивался даже во сне. Поэтому Нейл, щадя его, старался думать о всяких мелочах: шорохе листьев и ароматах цветов, ветре, качающем ветви и кусты, о лесной чаще за вырубкой.
Видимо, ему все-таки удалось заснуть, потому что, когда он открыл глаза, было темно. Все как прежде: вздохи, бормотание кого-то из соседей, неудобная жесткая койка, скрип деревянных стен барака, построенного на участке Козберга, во владении, вырванном у леса людской волей, упрямством и мозолистыми руками. Где же еще он мог быть?
В другом, правильном месте.
Испуганный, Нейл обдумывал это мысленное обращение к нему, пытаясь постигнуть его смысл, а также разобраться в своих эмоциях по этому поводу. Он был где-то, и то место было правильным. Теперь он здесь — это неправильно, словно поставленная не на свое место деталь машины.
Ренфо осторожно поднялся с койки, прислушиваясь, как животное, проникшее на территорию своего врага. Ему хотелось выскочить наружу, в холодную темноту, а затем через поля мчаться к дереву, в дупле которого лежало спрятанное сокровище. У него так тряслись руки, что он прижал их к груди, где дико колотилось сердце. Выйти отсюда — в ночь, на свободу!
Осторожность сдерживала его, но только до тех пор, пока ноги не перенесли его через порог притихшего на ночь барака, а затем захлестнуло бурное ликование и он помчался к лесу.
Пахнет горелым... Юноша миновал то место, где Говорящий с Небом орудовал бластером, чувствуя, что в нем поднимается ярость от осознания того, что случилось здесь несколько часов назад. Позади осталась завеса кустов. Пальцы прикоснулись к коре, словно приветствуя в дружеском рукопожатии...
Он достал трубку из дупла и
— Я так и думал, парень. Ты, значит, это сделал.
Нейл, прижав трубку к груди, резко обернулся. Тейлос!
Сэм ухмылялся ему в лицо.
— Сумел урвать от них, Ренфо? Неплохой фокус. Хватит, чтобы покрыть наш долг!
— Нет!
Тейлос никогда не будет иметь той вещи, которую он, Нейл, держит в руках.
— Ну нет, ты не скинешь меня с хвоста, Ренфо. Стоит мне только заорать, как у тебя не останется никакого сокровища. Или ты забыл, что они сделали сегодня с остальными штуковинами?
— Тогда у меня не будет, но и у тебя тоже,— покачал головой юноша.
— Верно. Но я не позволю тебе уйти с ним. Парни говорили, что такие штуки находят здесь второй раз. А может, у тебя и еще есть? И от такого дела Сэма Тейлоса не отгонишь, никакому заморышу из Диппла этого не удастся, вот увидишь!
Ренфо плотно прижался спиной к дереву.
— Нет!
— Нет? — Сэм не повысил голоса, но рука его дернулась. При свете голубовато-зеленой луны Януса блеснуло лезвие ножа.— Здешний народ не приемлет кровопускания, так, по крайней мере, говорили в бараке, но я-то не принадлежу к верующим, да и ты тоже. Отдавай немедленно!
Нож резанул воздух. Теперь Тейлос вовсе не был похож на попрошайку и лодыря, каким казался раньше.
— Вот как! — Из темноты выступили тени: Козберг, его сын и двое рабочих.— Зло все еще здесь, и грешники тоже! Хорошо, что мы следили за бараком в эту ночь. Эндон, хватай коротышку!
Веревочная петля прижала руки Тейлоса к бокам, так что он не мог сопротивляться. Хозяин участка окинул его внимательным взглядом.
— Он не коснулся этого. Намерение — лишь подступ к греху. Его поучат, хорошенько поучат!
Жестокий рывок обрушил Сэма на землю. Вопли о пощаде и попытки оправдаться прекратил пинок Эндона. Так корварскому жулику объяснили, в чем заключается мудрость молчания.
— А ты,— Козберг повернулся к Ренфо,— ты настоящий грешник! Нашел и скрыл! Ты навлек на нас гнев неба!
Его рука стремительно взлетела вверх, и на юношу обрушилась дубина. Невольно вскрикнув, тот рухнул на колени, трубка выпала из его рук и теперь лежала неподалеку, освещенная луной. Но так было лишь одно мгновение. Козберг наступил на нее тяжелым сапогом и раздавил в порошок весь этот блеск, красоту и надежду.
Нейл с воплем бросился на хозяина участка, словно бы в дикой пляске разбрасывавшего ногами листья и землю, но его настиг удар, сделавший его слабым и беспомощным.
Мрак. Боль и мрак с тошнотворным запахом. Огонь... Как же огонь может сочетаться с мраком? Но огонь был и внутри и снаружи, весь мир пылал вокруг него.
Ударил свет — Нейл зажмурился и закрыл лицо руками. Свет смешался с болью в голове и пожиравшим его огнем, заполнил весь мир, и не было места, где можно было бы укрыться от него.