Космические опера
Шрифт:
— По мне, так он злостный нарушитель инструкций и заслуживает скорейшего возвращения в свой заповедник! — бросил сопровождавший Олега аурриец и, развернувшись, вошел в лифт, створки которого с лязгом захлопнулись, отчего Белов сразу сделал вывод, что управлялись они тоже телепатически.
— Не придавай его поведению особого значения. У него просто тяжелый характер, — подбодрил благожелательный аурриец Белова, немного обескураженного демаршем Овия.
— Особенно его характер «испортился» после провала операции, в которой погиб его напарник, — нагнувшись к Олегу, доверительно зашептал «богомол». — Несмотря на то что, они с напарником действовали строго по инструкции
— Это многое объясняет, — оглянувшись на закрытые двери лифта, задумчиво произнес Белов.
— У тебя слишком длинный язык, Мойтин! — упрекнул болтливого люминянина аурриец. — Хватит бездельничать! Займись оставшимися расчетами, я сейчас подойду, проверю.
— Есть сэльер! — сказал Мойтин и, показав Олегу и впрямь длинный раздвоенный язык, отошел к своему рабочему месту.
— Что это с ним? — поинтересовался опять слегка опешивший Олег выходкой «богомола».
— Ты по поводу его длинного языка? — догадался аурриец и усмехнулся. — Это не то, что ты подумал. Он не собирался дразниться. Просто у люминян этот жест несет ту же смысловую нагрузку, что у нас и, кстати, у вас, землян, дружеское подмигивание глазом.
— Ясно! — хмыкнул Олег.
Он с удовлетворением отметил, что остальные существа утратили к нему интерес или, по крайней мере, старательно это изображали, видимо получив на этот счет от кого-то соответствующие указания по телепатическим каналам. И, кажется, Белов догадывался от кого.
— Да! Будем знакомы! Я Гай! — наконец представился аурриец, немного расправив крылья за спиной. — Тренер-инструктор первого класса, — он кивнул в сторону усердно корпевших над расчетами инопланетян, — Сейчас я провожу с нашими сотрудниками тренинг по математическому анализу с применением дедуктиво-телепатических методик.
— Наверное, это чертовски увлекательно! — попытался Белов сделать вид, что ему интересно, хотя именно к математике он всегда был равнодушен, как и она к нему.
— Не переживай, у тебя ещё все впереди! — «обрадовал» его Гай. — А пока отдыхай, — он взял Олега под руку, — Пойдем, пока они вычисляют мои задания, я покажу тебе твой кубрик.
— А можно мне навестить Элая? — шагая рядом с инструктором, поинтересовался у него Белов.
— Тебя к нему не пропустят, — покачал головой Гай. — В медицинском секторе строжайший контроль. Сам, наверное, понимаешь, сколько нас не дезинфицируй, все равно от всех вирусов или микробов, что мы собираем по галактикам, не избавиться. Потому там в секторе самый высокий уровень стерильности. Проще попасть в кабинет адмирала Дирро, — взмахнул крылом аурриец, — чем просунуть кончик пера в медицинский сектор.
Да, он знал, о чем говорил.
— Жаль! — вздохнул Олег.
Остановившись около кубрика, закрепленного за Олегом, Гай похлопал его по плечу.
— Не унывай, землянин! Завтра его выписывают, и ты отправишься с ним на наш прекрасный Аурриум, колыбель нашей расы. Там наш Элай ещё успеет тебе надоесть своими инструктажами и правилами. А сейчас тебе мое первое задание. Отдыхай!
Аурриец ушел. Проводив его взглядом, Олег вошел в кубрик и, по достоинству оценив спартанскую обстановку своего жилья, не раздеваясь завалился на кровать. Немного поглазев в большой иллюминатор на россыпи подмигивающих ему звезд, он и сам не заметил, как принялся качественно и с большим усердием выполнять поставленную задачу. В смысле отдыхать, причем с храпом.
Эх! Такие «задачи» можно
Среднегалактическое астрономическое время единичного цикла, установленное много-много световых лет назад на одной из первых межгалактических конференций Содружества Консолидированных Рас, зарождавшегося на руинах империй после окончания разрушительных войн «всех против всех», совсем немного отличалось от суточного цикла Земли (как и других похожих на нее планет, где зарождалась разумная жизнь). То есть, не отличалось оно и от часовых ритмов человеческого организма. В нашем случае организма Олега.
Время для сна, периодичность и количество приемов пищи, время для бодрствования, справления естественных надобностей, может даже время для энергетических зарядок и психологических разрядок, — все эти фазы практически полностью совпадали с внутренним регулятором его, Белова, биологических часов.
Поэтому он не ощущал ни малейшего дискомфорта от перемены среды обитания, а даже наоборот, чувствовал прилив сил. Наверное, потому, что времени на сон отводилось даже с небольшим избытком.
Когда к нему «с утра пораньше» заглянул инструктор Гай, Олег был уже на ногах.
— Добрых мыслей! — поздоровался инструктор с ним, с удовлетворением отмечая свежий вид новобранца. — Смотрю, ты уже готов?!
— Как пионер с «насосом» у костра! — отсалютовал по пионерски Белов.
— Тогда пошли встречать Элая! — не поняв, что хотел этим сказать землянин, но догадавшись, что это определенно означает высокую степень готовности, Гай пригласил Белова следовать за ним без промедления. — Медицинский сектор находится на противоположной стороне базы, а у них выписка производится до всеобщего подъема, чтобы около сектора не толпились встречающие. Наших медиков это страшно нервирует.
— Так чего мы ждем! — с готовностью отозвался Олег. — Рвем когти туда!
— Да… пожалуй… — неуверенно согласился с предложением Белова Гай, с паузами, словно пробуя на вкус каждое слово — не горячевато ли? — повторив странное словосочетание: — Рвем… когти…
Снова коридоры, переходы, лифты, эскалаторы (!), опять коридоры и лифты, и вот, наконец, медицинский сектор базы — самое охраняемое, правда только самими медиками, место на базе. Олег и Гай остановились у прозрачной стены отделяющей таинственный медсектор от остального суетного мира, напротив пыле— влаго— звуко— и ещё для много чего и кого непроницаемой дверью. За стеной, в нескольких метрах, находилась ещё одна неприступная стена, полная копия первой, только затонированная, а уже за нею непосредственно начиналось само медицинское царство.
Какие тайны скрываются за второй стеной, доподлинно не знал даже Гай. Конечно, он кое-что слышал о чудесах лечебной науки, но ничего конкретного. И посему, не стал врать (в первую очередь, оттого что не умел), отвечая на вопрос Олега, — «а, что там интересного?», а честно признался:
— Не знаю!
На этом их содержательная беседа и закончилась, так как в тонированной стене нехотя приоткрылась суровая на вид дверь и пропустила через себя шагавшего своим ходом Элая.
Выписанный аурриец хоть и выдавил улыбку в честь встречавшей его «делегации», но все равно выглядел невесело. Элай ещё больше осунулся, а его гладкая полупрозрачная кожа, как у всех ауррийцев словно подсвечиваемая изнутри (на что успел обратить внимание Олег), несколько потускнела. Образно выражаясь — «мрамор» помутнел. Но, тем не менее, он был жив и, что радовало, шагал на своих «двоих», а не катился на инвалидном кресле.