Космический извозчик
Шрифт:
– Рад познакомиться, пилот. Любезно с вашей стороны.
– Что бы вы хотели посмотреть, судья?
– осторожно спросил Джейк.
– Как бы сказать... и то, и се. Все, что может заинтересовать мальчугана. Это его первый рейс. Сам-то я старый космический волк, налетал, должно быть, больше часов, чем половина вашей команды, - он засмеялся.
Пембертон оставался серьезен.
– В свободном полете и смотреть-то нечего.
– Пусть. Мы просто посидим здесь. Хорошо, капитан?
– Я хочу в кресло пилота!
– заявил юнец. Пембертон протестующе замотал
– Джейк, расскажи мальчику в общих чертах о системе управления, и мы сразу уйдем.
– Мне не надо ничего рассказывать. Я и так все знаю. Я - юный американский космонавт. Вы что, не видите значка?
Мальчишка, оттолкнувшись, поплыл к пульту. Пембертон подхватил его, усадил в кресло пилота и пристегнул ремни. Затем щелкнул тумблером.
– Что вы делаете?
– Обесточил пульт и объясню тебе его работу.
– Вы что же, не будете запускать двигатели?
– Их сейчас нельзя запускать, - и Джейк принялся быстро указывать на кнопки, циферблаты, переключатели, счетчики и прочие хитроумные приспособления, стараясь по возможности говорить попроще.
Малый скорчил недовольную гримасу.
– А вдруг в корабль попадет метеорит?
– спросил он.
– Этого бояться не надо. У нас один шанс из миллиона встретиться в космосе с метеоритом. Метеориты - большая редкость.
– Да? А вдруг все-таки нарветесь? Вот вы и влипли.
– Я бы так не сказал. Специальный радар стережет нас в радиусе пятисот миль. Если что-то держится на постоянном пеленге в течение трех секунд, автоматически запускаются двигатели. Сначала будет дан сигнал тревоги, чтобы люди могли ухватиться за что-нибудь прочное, а через секунду - бац!
– мы пулей вылетаем из-под носа у любого метеорита.
– Что-то не верится. Вот я сейчас покажу, как это делает коммодор Картрайт из "Дикой кометы".
– Не трогай управление!
– А ты не командуй! Корабль не твой. Мой папа говорит...
– Послушай, Джейк...
– услышав свое имя, Пембертон развернулся к Келли.
– Судья Шахт хотел бы узнать...
Краем глаза Джейк засек, как мальчишка потянулся к контрольной панели. Джейк с криком развернулся, но двигатели уже громыхнули, и на него обрушился удар, вызванный резким ускорением.
Опытный космонавт сродни кошке и при самом резком переходе от невесомости к ускорению успевает во что-нибудь вцепиться. Но Джейк вместо того, чтобы держаться самому, хватал мальчишку и мотался из конца в конец рубки, чудом изворачиваясь, чтобы не сбить Шахта. Потом ударился головой о раму кессонной двери и в полуобморочном состоянии был выброшен на нижнюю палубу.
Келли тряс его.
– Что с тобой?
Джейк сел.
– Все в порядке...
Он приходил в себя, ощущая дрожь палубы.
– Двигатели выруби!
– оттолкнув Келли, Джейк метнулся в рубку и ткнул в кнопку отключения. Упавшая тишина показалась не менее оглушительной, чем рев двигателей. Мгновенно вернулась невесомость.
Джейк повернулся, отстегнул ремни с Шахта-младшего и толкнул его к Келли.
– Капитан, убери это бедствие из моей рубки.
–
Старший Шахт мгновенно ощетинился.
– Что это значит? Отпустите моего сына!
– Ваш драгоценный сынок включил двигатели!
– Детка, это правда?
Парень смутился.
– Нет, па, - ответил он.
– Это... это был метеор!
Шахт был явно озадачен. Пембертон презрительно фыркнул.
– Он врет. Повторяет то, что я рассказывал минуту назад о противометеоритном радаре.
Шахт обдумал положение и вынес вердикт:
– Малыш никогда не врет. Стыдитесь, вы взрослый человек, а сваливаете свою вину на беспомощного мальчика. Я буду жаловаться на вас, сэр. Пошли, сынок.
Джейк схватил его за руку.
– Капитан, я требую, чтобы прежде, чем эти двое покинут пост, с панели управления сняли отпечатки пальцев. Не было никакого метеора, а управление было отключено, пока ваш парень не врубил его. К тому же противометеоритная система предварительно подает сигнал.
Шахт забеспокоился.
– Это нелепо. Я протестую против обвинения. Мой сын не причинил никакого вреда.
– Вы так уверены? А как насчет сломанных рук и шей? И топлива, что уже истрачено и которое еще предстоит истратить, чтобы вернуться на прежний курс? Известно ли вам, мистер "космический волк", сколько топлива нам потребуется для согласования орбит с Лунным терминалом? Скорее всего, ради спасения корабля нам придется сбрасывать груз, а одна только его перевозка обходится в шестьдесят тысяч долларов за тонну. Отпечатки пальцев подскажут арбитражной комиссии, с кого взыскивать убытки!
Когда они наконец остались одни, Келли озабоченно спросил:
– Ты что, действительно собираешься сбрасывать груз? У тебя же есть маневренный запас.
– Я не уверен, сможем ли мы вообще добраться до Терминала. Как долго работали двигатели?
– Не знаю, я сам потерял голову.
– Надо вскрыть акселерограф и уточнить.
Келли просветлел.
– Да, конечно! Если этот выродок не извел слишком много топлива, нам придется только развернуть корабль и включить двигатели на такой же срок.
Джейк покачал головой.
– Ты забыл, что у нас совсем другая масса.
– Ах, да...
Келли выглядел смущенным. Ведь в самом деле, изменились все характеристики корабля: масса, уменьшившаяся на вес сгоревшего топлива, курс, скорость. Прежней осталась только тяга. Возврат на старую баллистическую кривую казался почти невыполнимой задачей.
– Но ты попробуешь это сделать?
– Я должен. Хотя мне чертовски хочется, чтобы рядом был Вайнштейн.
Келли покинул пост управления и отправился к пассажирам, а Джейк принялся за работу. Необходимо было узнать курс, скорость и положение корабля. С помощью радара он определил все три показателя, хотя и с недостаточной точностью. Астрономические наблюдения Солнца, Луны и Земли дали ему координаты корабля, а курс и скорость, как и прежде, были известны лишь приблизительно. Проводить вторую серию наблюдений, чтобы определить все как следует, он уже не мог.