Космический ключ
Шрифт:
– Чудесно! – воскликнул физик, приподняв бокал. – Посмотрите, как играет луч в золотистой жидкости. Янтарь, чистый янтарь! А когда пьешь, кажется, что глотаешь частицу солнца.
Эверетт не удержался от иронической улыбки. Видно, увлечения его коллеги несколько шире, чем можно было думать...
– Да, да, да, – мелкими глотками осушая бокал, продолжал О'Лири. – Частицы солнца... Выпьем за Великое Светило, Эверетт. Пейте и передайте мне бутылку. Чего, чего, а рома хватает в Альджаубе...
Рассеянно слушая быстро пьянеющего физика. Эверетт думал о своем. Разговор с Мэй не выходил из головы. Блер вскружил
– Э, да вы совсем не пьете, – спохватился физик. – Давайте-ка свою чашу, Выпьем, коллега, выпьем за ваше посвящение в жрецы Неугасимого Пламени!
– Вы пьяны, О'Лири, – послушно подставляя бокал, с улыбкой заметил Эверетт. – Вам не следует больше пить.
– Да, да, – восторженно подхватил физик. – Да, да, да! Я пьян, я совершенно пьян, но не от рома, нет. Неугасимое Пламя струится в моих жилах. Это блаженство, Эверетт, это подлинное блаженство. Когда-нибудь и вы испытаете его. Только нам, адептам великого Заратуштры, доступны эти неземные чувства...
Эверетт оторопело смотрел на своего коллегу: О'Лири преобразился. Огненная его шевелюра вздыбилась над побелевшим лицом, глаза пылали.
– Да, да, да, – все более распаляясь, продолжал ирландец. – Мы преемники мудрых мидийских магов! Наше божество – великий Агура Мазда! Вы не читали древние книги Авесты, Эверетт? Агура – это свет, правда, доброта, знание. Ему противостоит злой дух Ангра Майнью – весь тьма, лживость, злоба и невежество. Это он примешивает яд к растениям, дым к огню, грех к человеку, смерть к жизни...
– Прекрасная легенда, – примирительно заметил Эверетт. – Все это очень...
Но физик положительно закусил удила:
– Это откровение! Да, да, да, откровение, а не легенда! О, вы еще придете к нам. Придете! Или же разделите участь того – молодого, самоуверенного...
– О ком это вы? – насторожился Эверетт.
– Нет, нет, не спрашивайте. Сейчас мне некогда. Я тороплюсь, я должен спешить. Прощайте, Эверетт!
И неугомонный физик, сорвавшись с места, устремился на улицу. Эверетт только пожал плечами. Трудно, очень трудно было ничему не удивляться в Альджаубе.
Пить больше не хотелось. Не зная чем заняться, Эверетт прошел по комнатам, вернулся в кабинет, впервые присел за письменный стол. Знакомая фиолетовая папка привлекла его внимание. «Профессор Боровик – взгляды и опыты»... Мысли унеслись в прошлое. Сорок третий год, совместная англо-советская экспедиция. Волны пеших саранчуков едва не покрывают баллоны автомашин. Тучи взрослых насекомых препятствуют старту самолетов. Как давно это было, как бесконечно давно!
Эверетт раскрывает папку, медленно перелистывает вшитые страницы. Надо отдать должное Блеру, – материал обширнейший. Стенографические записи выступлений, выдержки из невесть каким путем добытых писем, вырезки из журналов. Судя по всему, его советский коллега отнюдь не чурается массовых научно-популярных изданий. Именно в них он излагает свои смелые, граничащие с фантастикой прогнозы. Митогенетические излучения... «Теория камертона»... «Органы настройки» у животных.
Любопытно, чертовски любопытно... А это что?
Он остановился на вырезке из советского молодежного журнала.
Опираясь на ряд опытов, поставленных с применением метода
Начинались сумерки. Эверетт захлопнул папку, с наслаждением потянулся. Да, это был веселенький денечек. Впечатлений – с избытком, кажется, он сыт ими по горло. Теперь – отдыхать. И прежде всего отгородиться от Альджауба. Где она – славная оранжевая кнопка?
Нащупав клавиатуру, Эверетт бросил взгляд в окно. На вершине мрачной, оплавленной закатом башни виднелась человеческая фигура. Сразу забыв про кнопку, он потянулся за биноклем. Ну да, так и есть, это был неистовый ирландец. Скрестив руки на груди, оборотясь лицом к заходящему светилу, О'Лири неподвижно стоял на самом краю уступа. Огненная шевелюра его пылала.
ГЛАВА 9
«Так сказал Заратуштра»
Мэй, как и обещала, с утра вышла на работу. Нетрудно было заметить, что девушка чем-то сильно взволнована. Внимательно наблюдавший за нею Эверетт несколько раз пытался выяснить причину, но Мэй явно уклонялась от разговора. В конце концов, махнув на все рукою, он с головой ушел в работу. Мэй помогала с обычным старанием и знанием дела.
Первый же опыт принес успех. Облученные особи одиночной шистоцерки стали сбиваться в кучу. О'Лири, проявлявший удивительную заинтересованность в опыте, пришел в восторг.
– Можно повторить в более широком масштабе, – предложил он. – У нас есть специальная площадка на несколько гектаров.
– Что ж, – подумав, ответил Эверетт. – Это было б интересно. Надо только принять меры предосторожности.
– Все меры приняты. К тому же – вокруг пустыня, – махнул рукой беззаботный физик.
– Шистоцерка умеет преодолевать пустыни, высочайшие горные хребты и даже океаны, – возразил Эверетт. – Отдельные насекомые добирались и до вашей родины, О'Лири, но, к счастью, не смогли прижиться там.
Поручив Мэй заняться подготовкой к новому опыту, он послал одного из лаборантов за фиолетовой папкой. Мысли, возникшие при чтении статьи Боровика, не давали ему покоя. Да, конечно, биотоки – одно из самых удивительных свойств живого организма. Взаимодействие их с внешними волновыми колебаниями, – вот ключ к решению многих биологических проблем. И не в этом ли заключена разгадка звукового «хлыста» Джапура?..
Изучая работы Боровика, Эверетт внезапно обнаружил на полях следы сделанных до него пометок. Они, видимо, были тщательно стерты в свое время, но кое-где на бумаге сохранились еле заметные оттиски жесткого карандаша. К сожалению, слов разобрать было невозможно.
Эверетту припомнились вчерашние бессвязные речи захмелевшего физика.
– Абу-Сир, – обратился он к лаборанту. – Вы утверждаете, что до меня работами здесь руководил лично мистер Блер?
– Да, сэр, – ответил лаборант, как показалось Эверетту, не совсем уверенно. – Мистер Блер, затем мистер Бенч.
– И у меня не было других предшественников?
На сей раз вопрос, поставленный в упор, явно смутил лаборанта. Абу-Сир бросил тревожный взгляд на телефон, будто ожидая, что из аппарата вот-вот выпорхнет дух вездесущего Апостола.