Космогенезис (Тайная доктрина - 1)

Блаватская Елена Петровна

* "Господь Бог твой есть огонь поядающий". (Второзаконие, гл. 4, ст. 24). "В Нем была жизнь, и жизнь была Светом людей". (Иоанн, гл. 1, ст. 4).

* Который, если будет выделен алхимически, даст Дух Жизни и ее Эликсир.

Но пора оставить современную физику и обратиться к физиологической и метафизической стороне вопроса. Мы только заметим, что к "двум очень разумным постулатам", в которых нуждается наш выдающийся лектор, чтобы получить проблеск в некоторые тайны, столь сокрытые во тьме, за "вратами Неизвестного", третий должен быть добавлен^") - иначе никакая бомбардировка их не поможет; именно постулат, что Лейбниц опирался на твердую основу фактов и истины в своих умозрениях. Замечательный и глубоко обдуманный синопсис этих рассуждений - данный Джоном Т. Мерц'ом в его сочинении "Лейбниц" - указывает, насколько близко коснулся

он сокрытых тайн Эзотерической Теогонии в своей Монадологии. И все же, этот философ в своих рассуждениях едва поднялся над первыми планами низших принципов Великого Космического Тела. Его теория не

подымается на более высокие вершины, нежели вершины проявленной жизни, самосознания и разума, оставляя незатронутыми области ранних после-генетических тайн, ибо его эфирный флюид является после-планетным.

Но этот третий постулат едва-ли будет принят современными учеными; и, подобно Декарту, они предпочтут, скорее, придержаться свойств внешних вещей, которые, так же как пространственность, неспособны об'яснить феномены движения, нежели признать последнее, как независимую Силу. Они никогда не станут анти-картезианцами в этом поколении; также они не признают, что:

"это свойство инерции не есть чисто геометрическое свойство; что оно указывает на существование нечто такого во внешних телах, что не есть просто протяженность."

Это есть мысль Лейбница, как анализировал ее Мерц, который добавляет, что он назвал это "нечто" Силою и утверждал, что внешние вещи одарены Силою, и чтобы быть носителями этой Силы, они должны иметь Субстанцию, ибо они не есть безжизненные и инертные массы, но центры и носители Формы - чисто Эзотерическое утверждение, ибо Сила, согласно Лейбницу, есть активный принцип - заключение, уничтожающее разделение между Разумом и Материей.

* Прежде всего, постулат, что нет в природе такой вещи, как неорганические субстанции или тела. Камни, минералы, скалы и даже химические "атомы", суть просто органические единицы в глубокой летаргии. Их спячка приходит к концу и их инерция становится активностью.

"Математические и динамические исследования Лейбница не дали бы тех результатов, если бы они возникли в уме чисто научного исследователя. Но Лейбниц не был ученым в современном значении этого слова. Будь он таковым, он выработал бы понятие энергии, определил бы математические идеи силы и механической работы и пришел бы к заключению, что даже для чисто научных целей желательно рассматривать силу не как первичную величину, но как величину, происшедшую от какой-либо другой величины".

Но по счастью для истины:

"Лейбниц был философом и, как таковой, он усвоил некоторые первичные принципы, склонившие его в пользу некоторых заключений, и его открытие, что внешние вещи являлись субстанциями, одаренными силою, было тут же употреблено с целью приложения этих принципов. Одним из этих принципов был закон непрерывности, убеждение, что весь мир был соединен, что не существовало ни пробелов, ни пропастей, которые не могли бы быть соединены. Противоположение протяженных, думающих субстанций было ему невыносимо. Определение протяженных субстанций уже невозможно было поддерживать; естественно, что подобный же запрос был сделан в отношении определения разума, мыслящей субстанции."

Разделения, сделанные Лейбницем, как бы' ни были они неполны и ошибочны, с точки зрения Оккультизма, обнаруживают, тем не менее, дух метафизической интуиции, до которой ни один ученый, ни Декарт, ни даже Кант, никогда не достигали. Для него существовала бесконечная градация мысли. "Лишь малая часть содержания наших мыслей, говорил он, достигает до ясности апперцепции, "в свете совершенного сознания". Многие остаются в спутанном или затемненном состоянии, в состоянии "ощущаемости"; но, тем не менее, они существуют. Декарт отрицал душу в животном, Лейбниц, как и оккультисты, одарял "все творение мыслящей жизнью, которая, согласно ему, была способна к бесконечным градациям". И это, как правильно замечает Мерц:

"Тотчас же расширило царство мыслей жизни, уничтожая противоположение одушевленной и неодушевленной материи; оно сделало еще больше - оно воздействовало и повлияло на понятие материи, протяженной субстанции.

Ибо стало очевидным, что внешние или материальные вещи являют свойство протяженности лишь для наших чувств, но не для наших мыслящих способностей. Математик, чтобы вычислить геометрические фигуры, был вынужден разделить их на бесконечное

число бесконечно малых частей, а физик не видел границ делимости материи на атомы. Масса, посредством которой внешние вещи, казалось, наполняли пространство, была свойством, которое они приобретали лишь в силу грубости наших чувств... Лейбниц, до некоторой степени, следовал этим рассуждениям, но он не мог удовлетвориться предположением, что материя состояла из конечного числа очень малых частиц. Его математический ум принудил его продолжить это рассужде _ ние ad infinitum. И что стало тогда с атомами? Они утратили свою протяженность и удержали лишь свойство сопротивления; они оказались центрами силы. Они были низведены до математических точек. . . Но если их протяженность в пространстве являлась ничем, то тем полнее была их внутренняя жизнь. Предполагая, что внутреннее существование, подобное человеческому разуму, есть новое измерение, не геометрическое, но метафизическое измерение. . . низведя геометрическое протяжение атомов к нулю, Лейбниц одарил их бесконечною протяженностью в направлении их метафизического измерения. Потеряв их из поля зрения в мире пространственном. разум вынужден нырнуть в метафизический мир, чтоб найти и понять истинную сущность того, что появляется в пространстве просто, как математическая точка... Как конус стоит на своей точке, или, как перпендикулярная прямая линия пересекает горизонтальный план лишь в одной математической точке, но может бесконечно продолжиться в высоту и глубину, так же и сущности вещей истинных имеют лишь существование точки в этом физическом мире пространства; но имеют бесконечную глубину внутренней жизни в метафизическом мире мысли"^").

Это дух, это сама основа Оккультной Доктрины! "Дух-Материя" и "Материя-Дух" имеют бесконечную протяженность в глубине, и, подобно "сущности вещей" Лейбница, наша сущность вещей истинных находится на седьмой глубине; тогда как неистинная и грубая материя науки и внешнего мира находится на низшем пределе наших познавательных чувств. Оккультист знает цену или отсутствие цены последним.

* Там же, стр. 144.

* Орфография имени - принятая им самим была - Leibniz. Он был славянского происхождения, хотя и был рожден в Германии.

Теперь следует показать изучающему основную разницу между системой Лейбница"") и Оккультной философией в вопросе о Монадах, и это может быть сделано, имея перед собою его Монадологию. Можно справедливо утверждать, что если бы системы Лейбница и Спинозы были согласованы, то сущность и дух Эзотерической Философии был бы выявлен. Из столкновений обоих - как противоположений картезианской системе возникают истины Архаической Доктрины. Обе восстают против метафизики Декарта. Его идея противоположения двух Субстанций - Протяженности и Мысли - радикально разнящихся одна от другой и взаимно непревратимых, является слишком произвольной и слишком антифилософской для них. Так Лейбниц сделал из двух картезианских Субстанций два аттрибута единого, общемирового Единства, в котором он видел бога. Спиноза признавал лишь единую общемировую неделимую Сущность, Абсолютное ВСЕ, подобие Парабрамана. Лейбниц, наоборот, усматривал существование множества Сущностей. Для Спинозы существовал лишь ЕДИНЫЙ, для Лейбница бесконечность Существ от Единого и в Едином. Потому, хотя и тот и другой признавали лишь Единую, Истинную Сущность, но тогда, как Спиноза считал ее безличной и неделимой, Лейбниц подразделял свое личное Божество на множества божественных и полу-божественных Существ. Спиноза был суб'ективным пантеистом, Лейбниц об'ективным, тем не менее, оба были великими философами в своих интуитивных познаваниях:

Потому, если бы эти два учения были слиты вместе и каждое исправлено другим, - и прежде всего, если бы Единая Реальность была очищена от элемента личности - то в них остался бы, как совокупность, истинный

дух Эзотерической Философии; безличное, лишенное аттрибутов, абсолютное Божественное Естество, которое не есть "бытие", но Корень всего Бытия. Проведите мысленно глубокую линию между этим вечно-непознаваемым Естеством и таким же невидимым, но, тем не менее, понятным Присутствием, Мулапракрити или Шекина, из за пределов которой и посредством которой вибрирует Звук Глагола и из которой развиваются бесчисленные Иерархии разумных Ego, сознательных и полусознательных, "самопознающих" и "познающих" Существ, Естество которых есть духовная Сила, Сущность _ Стихии, а Тела (когда это им нужно) слагаются Атомами - и вы имеете Нашу Доктрину. Ибо, говорит Лейбниц: