Космонавт № 34. От лучины до пришельцев
Шрифт:
Я прикинул: наверное, вот тут наша точка! Поставил крестик шариковой ручкой, и стал воздействовать хитроумным приборчиком. Не помогает. Юра говорит: «Усиливай сигнал». Я усилил – все равно не помогает. Он говорит «Усиливай еще». Я отвечаю: «Нельзя, уже максимум», он снова за свое: «У тебя болит, или у меня болит?» Я говорю «У тебя». – «Усиливай!». Я усилил и прожег ему насквозь ухо, на том и закончили сеанс лечения. А зуб все равно болел. Видимо, я в нужную точку не попал, но и в точку смерти, слава Богу, тоже не попал.
Командир мучается, но на Землю не сообщает. Говорит: «Я офицер, командир корабля и буду на больной зуб жаловаться! Это позор!»
И вот на станцию прилетели Губарев с чешским космонавтом Ремеком. Они привезли стоматологические инструменты, в том числе и бормашину на батарейках. Ремек вызвался лечить зуб. А на эти блестящие хищные крючки и иглы на земле-то смотреть противно, а уж в космосе… Ну, мы объяснили ребятам, что зуб болит не у меня, а у Романенко. Ремек был готов заняться зубами командира. Но тут я спрашиваю: «Тебя хоть учили зубы лечить? Ты же летчик-истребитель!» Хотя, если вспомнить историю, Петр I тоже зубы вырывал, правда, иногда вместе с челюстью: силушка-то у императора была неимоверная… Ремек гордо отвечает: «Конечно, учили! – Сколько?» «Полтора часа!» В общем, на правах старшего, не дал я этому «доктору» к Юриному зубу прикасаться. По-русски предложил – лучше давай привяжем ниткой к вашему кораблю, пойдете на расстыковку и вырвите зуб.
Эту идею тоже не реализовали. Пришлось Романенко дожидаться конца полета, и зуб ему удалили уже на Земле. Хотя я ему предлагал улететь с Ремеком, а я бы долетал с Губаревым. Но тогда бы нам с ним не засчитали рекорд, и мы бы «не побили» американцев. Юрий держался молодцом.
Да и мне с ним хорошо работалось и я рад, что наш экипаж не распался.
На его работе недомогание почти не сказывалось, поблажек он себе не давал. Нелегко ему приходилось во время телерепортажей с борта станции. Он снимал теплую шапочку, разматывал шарф и, улыбаясь, рассказывал миллионам телезрителей, о том, как красива планета из космоса.
После приземления ко мне прибежали врачи – мой больной зуб лечить, а я уж и забыл про ту хитрость… Перед следующим полетом доктора в отместку предложили мне расстаться со всеми зубами и поставить, для надежности, съемные протезы. Но я, естественно, не согласился.
Коньяк
Огромная очередь за спиртным стоит, не двигается. Крайний не выдержал: «Пойду – убью Горбачева!». Через час возвращается.
«Ну что, убил?» – «Нет, там еще больше очередь».
Спиртные напитки в рационе космонавта присутствуют лишь в символических дозах. Недавно писали, что американские астронавты напились перед стартом. Полная чушь, ерунда, чьи-то фантазии ради сенсации. Если русские еще могли как-то похулиганить, американцы к этому вопросу щепетильно относятся. Ну, пришел, предположим, к космонавту друг проститься, выпили они за двое суток до полета бутылку пива. Не опьянели, но нарушили режим. Их за это, может быть, наказали. А желтая пресса раздула до того, что они якобы пьяные в полет отправились.
Что можно сказать о моих отношениях с алкоголем? Пьяным я был один раз в жизни – в одиннадцать лет. Шла война.
Всем стало плохо – кто-то ползал на четвереньках, кого-то тошнило. Я тоже чувствовал себя довольно омерзительно и физически, и морально. Мы потеряли человеческий облик. Это произвело на меня такое впечатление, что я не пил до 1955 года. Не пил в старших классах, не пил после поступления в институт – ни грамма. Вообще не пил спиртного. Так сильны были воспоминания!
Только в двадцать четыре года, когда я после долгих мытарств был зачислен в КБ Королева в группу баллистики, ребята предложили мне отметить это событие. Мы пришли на фабрику-кухню. Ребята достали бутылку вина.
– Ребята, я не пью!
– Но сегодня исполнилась твоя мечта, такой день! Ты полтора года этого добивался! Грех не выпить…
– Да нет, я не пью…
– Ты не хочешь с нами выпить? Кто не пьет – тот или хворый, или подлюка.
Я такие слова слышал, конечно, не раз, но держался. А тут сдался. Так и выпил первый стакан вина. Вино я полюбил. Но пьяным был только один раз в жизни – от самогона в одиннадцать лет. В последующие семьдесят лет я никогда не чувствовал потребность выпить до состояния опьянения.
Итак, это был мой второй полет. Мы с Юрой Романенко прилетели на станцию «Салют-6». В космосе каждый день нужно по два часа заниматься физкультурой. Для этого у нас были специальные спортивные костюмы. Они быстро изнашивались. Поэтому у нас их было несколько.
Однажды, когда я примерял новый спортивный костюм, в невесомость выплыла фляжка – как позже оказалось, с коньяком. Ребята во время тренировок ее припрятали, а досталась она нам. На фляжке было написано «Элеутерококк-К». Элеутерококк – это энергетический напиток, который нам дают, чтобы выдержать нагрузки. Я сдуру спросил Центр управления полетами: «Что значит „К“?» Там какое-то замешательство возникло, потом ответили: концентрированный. Мы попробовали – ну, конечно, там коньяк.
Полтора литра коньяка – это много? На двоих, на двести человеко-суток получается по семь с половиной граммов в сутки. Говоря по существу, чтобы мужчина опьянел, надо 40 граммов чистого спирта. У нас было по 7,5 грамма, на человека. И не чистого спирта, а сорокаградусного коньяка!
Но конечно, мы употребляли не перед важными научными экспериментами, а делали по глоточку перед сном. Это примерно как столовая ложка – то есть даже и не пили, а лизали коньяк. И Юра говорил: «Не могу я по семь с половиной граммов, это издевательство». Важна была сама процедура, приятные эмоции. Мы снимали напряжение.
Была у нас на борту колода карт – скажем так, фривольного содержания. На каждой карте – изображение женщины. Пятьдесят две женщины на двоих космонавтов – целый гарем в картинках. Важным средством борьбы со стрессом были ежевечерние выборы женщины дня, нашей королевы красоты. Каждый вечер выбирали одну карту, одну даму – и она следила за нами на протяжении следующего дня. Мы только думали о том, чтобы при очередном сеансе телесвязи с Землей этот «портрет» не попал в кадр.
У нас было заведено: дела закончены, включаем приятную музыку, выбираем женщину дня, перед «упаковкой» в спальный мешок выпиваем свои «боевые» граммы. Так что на борту у нас было все: и алкоголь, и женщины.