Космонавт
Шрифт:
– - Господи, -- сказала мама, зябко кутаясь в халатик, -- а ведь где-то семья ждет...
– - Да какая семья!
– - нервно сказала тетя Зина, вышагивая вдоль палатки.
– - Какая у него может быть семья! Я тут чуть не умерла со страху! Сейчас позвоню в милицию -- пусть забирают!
– - Вот, подлец!
– - сказал дядя Жора, оставив попытки вытащить плотника кочергой.
– - И еще храпит, как у себя дома! Вы только послушайте!
– - Что, уже гости приехали?
– - позевывая и прислушиваясь к храпу, спросила,
– -Ага, -- кивнул я.
– - Пел под твоим окном серенады, а потом напился и завалился спать.
– - Не смешно, -- сказала Катька, направляясь к летнему туалету.
Казалось, в палатке ритмично работал некий механизм, перегонящий по трубам воздух сквозь воду. Помогала ему урчащая шестеренка. Лишь иногда механизм замирал на мгновение, словно раздумывая, а не остановиться ли ему, и храп с пугающими всхлипываниями и бормотаниями продолжался.
Мы позавтракали на нашей веранде, подальше от храпа, и дядя Жора с отцом принялись всерьез будить плотника, чтобы не смешить проходящих по улице соседей.
Они теребили его за плечо, причмокивали на ухо, тонко посвистывали, переворачивали общими усилиями на другой бок, резко кричали: "Зарэжжу!", чтобы онощутил весь драматизм своего положения, но добудиться удалось лишь звяканьем посуды над самым ухом храпельца.
Яша выполз из палатки и, увидев стоящую на крыльце тетю Зину, пугнул ее:
– -Могу помереть! Налей соточку!
– - Иди-иди, -- отец с дядей Жорой, взяв плотника под руки, принялись поднимать его с колен.
– - Здесь тебе не рюмочная!
– - устыдилатетя Зина.
– - И не ночлежка! Скажи спасибо, что вмилицию не позвонила! Катись, милый, откуда пришел!
– -Порядочные люди так не поступают.
– - Яша не спешил подниматься.
– Сказали "а", говорите "бэ". Организм требует поправки.
Дядя Жора оставил плотника и подошел к тете Зине: "Уйди вообще с крыльца! Он думает, что ты с ним кокетничаешь!"
– - Что ты говоришь!
– - возмутилась тетя Зина и уперла руки в бока.-- С кем это я кокетничаю? С этим охломоном? Тьфу, на вас! Мужики называется! Не могут пьяного обормота усмирить! Я кокетничаю... Это надо же!..
Тетя Зина ушла в дом, и Яша, вновь норовя улечься, взмолился:
– - Мужики! Спирту! Пятьдесят грамм! Сразу уйду...
Отец с дядей Жорой переглянулись и посмотрели на меня.
Я еще надеялся, что пронесет, но Яша выдал меня с потрохами: "Добрый хлопец, принеси еще шила, ничего не вижу..."
– - Поднимайся!
– - твердо сказал отец, не глядя на меня.
– - Я тебе принесу за ворота! Ну!
– - Точно?
– - Яша повернул в сторону отца лохматую голову с травинками в волосах.
– - Точно! Иди ижди меня на бревнах.
Когда плотник ушел опохмеленный, с меня стали снимать стружку сразу в двух направлениях.
Дядя Жора говорил, что только несмышленный
Отец напирал на то, что брать спирт без спросу равнозначно воровству. Не важно, для каких целей -- вправить палочки-колбочки завирухе-плотнику или выпить самому. Не твое -- не бери!
– - Надеюсь, ты не пил с ним?
– - строго посмотрел на меня отец.
– - Нет, конечно. Мне его просто жалко стало...
4
Дядя Жора вернулся из города,поставил свою "Волгу" с оленем на капоте в гараж, нагромоздил на поднос чайные принадлежности и крикнул отцу, чтобы он подтягивался в беседку для подведения итогов.
Мама с тетей Зиной, управившись с первой гигантской простынью, взялись за изготовление второй. Я выравнивал место под две оставшиеся палатки. Задача была непростая -- я вбивал колышки, натягивал шнуры и пересаживал кусты черничника. Потом привозил тачкой песок и разбрасывал его лопатой по квадратам.Участок грозил приобрести вид бивуака, в котором остановился эскадрон гусар летучих.
Катька поливала из лейки цветочкии умудрялась смотреть сквозь стекла веранды "Ну, погоди" по телевизору.
Отец с дядей Жорой листали списки дел и гостей, пили чай и поворачивали головы в сторону близкого леса. Там бродили грибники-браконьеры, собиравшие наши черные грузди и сыроежки.
Возглавлял браконьерскую бригаду пенсионер Павел Гурьянович, рекомендовавший нам плотника Яшу. Он второе лето оснащал углы своего дома бетонными башенками, которые ему заливали мужики, словленные им у пивных ларьков возле вокзала. Одна башенка была готова и переливалась ромбиками разноцветных стекол. По вечерам в ней симпатично светилась настольная лампа.
– -Ну что, нашли Яшу?
– - крикнул Павел Гурьянович, подходя к забору со стороны леса.
– - А мы и не искали!
– - поздоровался с ним отец.
– - Это недели на две!
– - сказал сосед.
– - Ему ни грамма нельзя! Таков русский человек.
– - Причем здесь русский, -- ворчливо заметил дядя Жора.
– - У меня в КБ семь национальностей, и все выпить не дураки. Только налей, да укажи повод.
– - О-оо! Не скажите!
– - Павел Гурьянович стоял у калитки, явно ожидая продолжения интересной темы, и отец махнул ему рукой: заходите!
Павел Гурьянович мне не нравился. Какой-то скользковатый тип с улыбочкой вбородке. Но я подошел -- вдруг сообщит что-нибудь про бедолагу Яшу.
– - Не скажите, не скажите, -- продолжил Павел Гурьянович,заходяв беседку и, поправляя листы папортника в корзине, чтобы не было видно грибов. Он никогда не хвастался своими грибными трофеями.
– - Не скажите. Вот еврей, например, никогда не напьется. Это наш руссский мужик -- до смерти работает, до полусмерти пьет. А еврея не споишь...
– - А вы пробовали?
– - спросил отец.