Космонавты Гитлера. У почтальонов долгая память
Шрифт:
ДИАГРАММА ДУРАКОВ
подумал снайпер. Сейчас может быть два варианта. Или сдуру начнут штурм, разнесут все по кирпичикам… Или, скорее, в последний момент приказ «уничтожить» будет отменен. Надо успокоиться. Дать отдых глазам. Он перевел оптику на дальние многоэтажки, нашел «знакомую» кухню. Женщина добавляла специи в эмалированную миску, мальчик разрисовывал звездами крыло сложенного из бумаги самолета, кошка взмахнула лапой, пытаясь поймать лазерный «зайчик», отразившийся и заигравший на стекле, девушка закрылась глянцевой обложкой журнала, продолжала расчесывать волосы – и так
Стрелок углубился в чтение книги на груди у старика (специальной функцией «перевернув» изображение в прицеле). Да это Райнхольд Месснер, «Эверест – первое одиночное восхождение»! Какие еще вопросы?
«Иволга – ответь беркуту – передай обстановку – ты что уснул – готовность одна минута!» В наушнике надрывался голос майора Трокаля.
Снайпер определил «точку мерцания» в макушке верзилы
и он представил себя тенью
и только действие прерывало все вопросы
он сам был ответом
был холоден, как пуля, вылетевшая из его чудо-винтовки и пробившая стекло. Пробившая череп верзиле и вышедшая насквозь. Попавшая в переносицу Карматханова – и вышедшая насквозь. Снесшая челюсть коротышке – и остывающая теперь в его горле. Они были сбиты, их расшвыряло, как кегли.
К счастью, Надя этого не видела.
Она так и осталась сидеть, не в силах пошевелиться, когда отовсюду… казалось, пробив не только оконные стекла, но стены и потолок – как горох посыпались пятнистые, вооруженные до зубов спецназовцы в бронежилетах и шлемах. Все наполнилось грохотом, топотом, криками, рявкающими командами. Но девочка… что там какая-то девочка! Взрывчатка и террористы! Штурм! Порвать всех на части!
Все здание было перевернуто вверх дном.
Она же не могла сдвинуться с места. В руках держала странный сверток, который ей передал горец. В пластик завернут квадрат потемневшей и залоснившейся кожи, сложенный вчетверо. Попыталась разобрать выдавленные и кое-где полустершиеся буквы, они складывались в слова. Можно было прочитать
письмо
[Счастье]
«Само письмо находится в Гавре (Голландия), оно обошло 444 раз вокруг света и попало к Вам. С получением письма нужно отправить тому, кому вы желаете счастья. Послать надо 20 писем в течении 100 часов. После отправки письма Вам придет неожиданность, даже, если Вы не верите в чудеса параллельных миров. Какая это будет неожиданность зависит от Вас.
Жизнь письма началась в 1154 г. в Россию оно попало в 1901 г. получила его бедная крестьянка Хрулева. Она прочитала Костер мой догорал на берегу пустыни / Шуршали шелесты струистого стекла / И горькая душа тоскующей полыни / В истомной мгле качалась и текла. И через 4 дня на своем огороде откопала клад золотыми монетами. Впоследствии она вышла замуж за князя Голицына. Ее дочь миллионерша живет в Америке. В 1937 г. Тухачевскому дали прочитать «Темные аллеи» и «Деревню» Ивана Бунина, но он забросил их, через 4 дня его арестовали, избили его же подчиненные.
В 1983 г. А. Пугачева прочитала Сэллинджера «Над пропастью во ржи», через 4 дня получила предложение от фирмы Эвью Истис Отошейз и за 4 месяца получила на свой счет почти 2 млн. долларов. Примеров много, ни в коем случае не рви письмо, отнеситесь к нему серьезно.
Это письмо нить между прошлым и будущим. Итак 20 писем за 100 часов. Результат через 4 дня после отправки последнего письма. Текст не изменять. Всего Вам хорошего!»
[Подтекст]
Человек в строгом сером костюме отошел от окна, потирая ладони. К вечеру руки наливались тяжестью, отекали. Чуть покрутил перстень на пальце, восстанавливая кровообращение. Олимпийский Мишка на вставке перстня, хоть и поблекший, но все так же бодро подмигнул ему…
– Сколько они еще будут возиться? – спросил он, обращаясь к своему помощнику, сосредоточенно работающему за компьютером. – Целый день долбят и долбят… – проворчал начальник. Прямо перед окном на талях висела строительная люлька. Черные тросы разлиновали вид из окна.
– Простите? – помощник оторвался от экрана. – А… так сейчас идет ремонт фасадного фриза. Лепнина совсем обвалилась. Но могу узнать точно, когда будут закончены работы. – Помощник был готов тут же исполнить поручение.
– Да ладно, сиди. Должны же когда-нибудь закончить.
Он задумчиво подошел к рабочему столу и остановился, заложив руки за спину: – Ну что там у тебя?
Подчиненный с готовностью вскочил.
– Это та информация, до которой удалось добраться и извлечь ее с жесткого диска служебного компьютера интересующего нас объекта.
– Хм, лоскутное одеяло какое-то, – заметил начальник, разглядывая картинку в мониторе.
– Ну, похоже, в общем… Это, надо полагать, карта. Она составлена из шестидесяти четырех отдельных фрагментов. А вот здесь, в углу монитора, видите? – я поместил настоящую карту этого района, уменьшенную копию. Это, можно сказать, последняя версия, она предоставлена Институтом геодезии, картографии и аэрофотосъемки. Нет ничего более точного на данный момент. Заметьте, и эта, официальная карта, и собранные мной «фрагменты» – совпадают!
Начальник тяжело опустился в кресло перед компьютером.
– Так это она и есть? Карта, которую Зигфрид передал ему? – Он внимательно изучал многоцветную мозаику, заполнившую экран. – Да это детская мазня какая-то! Рисунки обезьяны!
– Но откуда это в его компьютере? Ведь эти «фрагменты» нарисованы от руки, изображение весьма экспрессивно и непосредственно… Но это как раз и указывает на подлинность этой схемы, или карты, как ее ни назови! Можно проследить четкую привязку к географическим ориентирам. Вот урочище Энгери, далее плато Шеренга, перевал Хашам. Здесь обозначены истоки рек Туркучан, Учуй и Пыджян. Это ущелье Хирлезинат-бартас. Все сходится. Речь идет о местонахождении пещеры Зигфрида. Думаю, там и находится Лед Бессмертия.