Коснись меня
Шрифт:
Услышав мой рассказ, они точно так же, как и тетя, сослали все на фантазию ребенка. Но я не унималась. Этот мужчина не давал мне покоя. А я не давала отдыха моим родителям. Вскоре им все это надоело, мама решила отправить меня на прием к детскому психологу, а папа видел самое простое решение из этой ситуации: больше не оставлять меня в гостях у тети.
С этих самых пор моя семья разделилась на три части: мои родители, я и моя тетя. Мы стали общаться с Элизабет все меньше, сократив все до двух-трех звонков по праздникам. А тетя перестала искать встречи со мной, понимая,
Но сколько бы не старалась, наладить общение с тетей до прежнего уровня я так и не смогла. Мы созванивались с Элизабет один раз в три недели. Она была приветлива и искренне интересовалась моей жизнью. Я ей рассказывала все, но в ответ подобной реакции не получала. Тетя Лиз стала очень скрытной, никогда не приглашала в гости, а на мои предложения приехать все время отвечала отказом, ссылаясь на какие-то дела или срочную поездку. И вот теперь она умерла, одна. Оставив меня главной наследницей всего, что у нее было.
В этих воспоминаниях и размышлениях прошла вся ночь. Я бы и дальше блуждала по просторам своей памяти, если бы раздавшийся гудок поезда не возвестил о нашем прибытии в Куотермейл. На часах было одиннадцать.
Весь перрон был заполнен людьми: выходящими из поезда, встречающими или, наоборот, садившимися. Еле протиснувшись между ними, мы с мистером Мэлом нашли маленький свободный островок бетона и решили поставить на него сумки, передохнуть и обговорить наши дальнейшие действия. Но будущие планы прервал такой знакомый и противный голос:
– А вот и малышка Рэйчел, а я-то думал, приедет ли она? – этот голос принадлежал одному из моих двоюродных дядей, мистеру Джорджу Грину. Сколько я себя помню, он никогда не ладил с моим отцом и все из-за того, что, как казалось моему дяде, папе во всем незаслуженно везло, а дядя Джордж вынужден за какие-то неведомые грехи волочь нищенское существование. Кстати говоря, отец никогда не отказывал ему в помощи, он постоянно предлагал дяде место у себя в фирме. Но, как говорил мистер Джордж Грин, подачки богатеев ему не нужны. С тех самых пор, как я видела его в последний раз, а это было года три назад, он еще сильнее растолстел и еще больше стал похож на большого жирного рыжего усатого борова. Он был одет, в прочем, как и всегда, в костюм тройку: брюки, жилетку и пиджак. Пуговицы жилетки находились в таком напряжении, что казалось еще один дядин вдох, и они засвистят над ушами прохожих, как выпущенные из пистолета пули.
– Это еще одна причина, по которой я снял все купе, хотел, чтобы Вы хотя бы дорогу до Куотермейла провели в тишине и спокойствии, – прошептал мне на ухо адвокат.
– Ничего, мистер Мэл, не в первой, я справлюсь, – прошептала я ему в ответ, а потом с восторгом и радостью крикнула, распахнув руки в объятиях, – Дядя Джордж! Как я рада, сколько лет, сколько зим! – я попыталась приобнять его, но руки начали утопать в его мясистом теле.
– Ну что, плутовка, прознала про смерть Лизы, приехала за наследством, небось, и отца с матерью притащила?! – более-менее добродушная
– А я смотрю, Вы даже не думали сообщить мне о таком несчастье, хотя мы живем с Вами в одном городе, могли бы составить компанию друг другу, – пытаясь совладать с тошнотой, вежливо разговаривала я.
– Уж лучше с клубком змей, чем с тобой! – дядя перестал скрывать истинное отношение ко мне и к моим родителям, – а это кто рядом с тобой? Твой богатый жених? Видно, что тебя в нем привлекли не внешние качества! – Джордж с головы до ног и обратно оценивающим взглядом осмотрел мистера Мэла.
– Нет, что Вы, дядя, – притворно улыбалась я, – это мой адвокат, мистер Мэл, а это, – я показала на своего дядю рукой, – Джордж Грин, двоюродный брат моей тети Лизы и, по совместительству, мой горячо любимый и уважаемый дядя, – я не собиралась убирать улыбку с лица, ведь только она мешала мне высказать все, что я думаю о своем родственничке.
– Уже и адвоката наняла, гадюка, но, спешу тебя огорчить, тебе не удастся прибрать к рукам то, что принадлежит мне по праву! – дядя высокомерно посмотрел на мистера Мэла и не стал пожимать протянутую адвокатом руку.
Я даже не знаю, чем закончилась бы вся эта ситуация, если бы не другой раздавшийся знакомый голос:
– Брат, племянница, как я рад вас всех видеть! – со стороны здания вокзала через толпу к нам пробирался мой второй дядя и родной брат Джорджа – Дарен Грин, со своей женой – Хилари. По внешности Дарен был полной противоположностью своему брату: высокий, худой мужчина с большими глазами и острым носом, на голове которого блестела свежая лысина. Одет он был по-простому: в джинсы и песочного цвета куртку. Жену, кстати говоря, он выбрал себе подстать: высокая худая и заносчивая. Она полностью гармонировала со своим мужем, единственное, вместо лысины, на ее голове красовалась копна светлых волос.
– Брат, Хилари, как я по вас скучал! – Джордж заключил обоих супругов в свои мясистые объятия. Тетя сразу же постаралась выбраться из них, а братья продолжали обниматься.
– Добро пожаловать в Куотермейл, хорошо, что вы приехали в наш родной город, даже при таких тяжелых обстоятельствах, – тетин голос бил по ушам своей высотой и скрежетом, как будто кто-то водил зубчиками вилки по стеклу, Хилари всегда разговаривала с натянутой до ушей улыбкой, поэтому понять истинный окрас ее речи было практически невозможно.
– Тетя Хилари, я так рада вас видеть! – сказала я и крепко обняла ее. Хоть мы и не были близки, но и не вели открытое противостояние ни с тетей, ни с ее мужем. Я не трогала их, они не трогали меня, – познакомьтесь, пожалуйста, это… – хотела я представить душеприказчика моей тети, но Хилари меня опередила.
– Это мистер Мэл, адвокат Элизабет, да, мы с ним знакомы… – улыбка сразу же спала с лица родственницы, но тут же снова появилась, как только та начала говорить, – он беспардонно выпроводил нас из дома Лизы, когда мы хотели разобрать ее вещи, – взгляд тети пронзал тонкий плащ мистера Мэла насквозь, доходя до его органов.