Коснись меня
Шрифт:
Через пару часов все были сытые, собранные и готовые отправиться на вершину Бриджмаунтейн для выполнения последней просьбы тети Лизы.
На небе висело плотное полотно из серых и черных туч, дул прохладный, но не быстрый ветер, а в воздухе застыли микроскопические капли воды. Находиться на улице было неприятно, кожа сразу же покрывалась стайками бегающих мурашек, которые заставляли все тело скукоживаться. Полдвенадцатого к воротам дома уже подъехало такси и мы, вчетвером, спешили быстрее сесть в него, чтобы согреться. Папа сел вперед, рядом с водителем, а мы разместились на заднем сидении. Увидев нас,
– Слушайте, у нас с тетей были теплые отношения, и я ничего такого не делала, поэтому нечего на нас так смотреть! – фыркнула я и еще сильнее сжала в руках урну с тетиным прахом, мне было не по себе от того, что Кристофер доверил ее мне, но теперь я воспринимала ее как свою защиту.
Папа не сводил прямого взгляда с таксиста, худощавого мужчины средних лет в кепке. Тот подчинился и поехал по указанному нами адресу. Ехали мы молча, но в воздухе так и чувствовалось напряжение.
Бриджмаунтейн стояла на окраине города, недалеко от частного сектора, где располагался дом тети, на машине путь занял не больше десяти минут. Высадив нас, таксист тот час же уехал, а мы остались любоваться красотой гор.
– Как говорил один из русских поэтов: «Лучше гор могут быть только горы», – вспомнила я, то поднимая, то опуская свои глаза.
– Да-а-а, он чертовски прав, твой поэт, – ответил папа, – и что теперь?
– Пойдемте вперед, – отозвался мистер Мэл, – гора Бриджмаунтейн славится своими склонами, к нам нередко приезжают туристы – любители горных лыж и сноуборда, видите, наверху снег еще лежит.
Мы все дружно подняли головы вверх, чтобы убедиться в словах адвоката. Кстати говоря, Бриджмаунтейн была не единственной горой, располагавшейся в этой части города, позади нее красовалась целая гряда этих тысячелетних великанов. Подойдя поближе, мы увидели ряд касс, продававших сувениры, еду и напитки, снаряжение и самое главное, что интересовало нас в эти минуты, билеты на фуникулер.
Подняться нам предстояло на вершину горы, а точнее на 2200 метров над уровнем моря. Я в первый раз оказалась в таком месте и как только фуникулер начал двигаться, я почувствовала легкий страх от этой, как мне казалось, ненадежной конструкции. Еще через какое-то время у нас начало то и дело закладывать уши, это наш организм говорил о смене давления.
Минут через пять фуникулер закончил свое движение, и мы вышли на вершину. Я никогда не забуду эту картину.
Совершенно чистое небо над головой. Ярко голубого, увлекающего за собой цвета. Палящее солнце. Искрящийся под горячими лучами белоснежный снег, из-за которого сложно было даже открыть глаза. А самое главное, с вершины горы ничего не было видно, кроме плотной серой дымки, ведь мы забрались выше облаков! Под нами плыли тучи, мы даже могли дотронуться до них рукой. Дыхание захватывало, мы – обычные люди, забрались так высоко, казалось, выше самого неба. Если бы не та цель, из-за которой мы поднялись на Бриджмаунтейн, это был бы самый потрясающий момент в моей жизни.
С вершины гор еще катались пара сноубордистов и один лыжник. Мы подождали, пока они съедут, и преступили к выполнению своей цели. Я встала у края вершины так, чтобы ветер унес останки Лизы в противоположную от трассы сторону, и пепел
Когда все свершилось, папа взял у меня в одну руку урну, другой обнял за плечи, потом подошла мама, и мы стояли так, в тишине, каждый думая о чем-то своем. Молчание прервал мистер Мэл.
– Кхм, все закончилось, я, как душеприказчик Элизабет Браун, могу подтвердить, что Вы, Рейчел Грин, являетесь наследницей всего, что оставила Вам тетя. Если, конечно, эта история с газетой не получит еще один виток.
Как же мистер Мэл был тогда прав. Не успели мы доехать обратно до дома тети Лизы, как увидели двух полицейских, стоявших у ворот, а рядом их припаркованная машина.
– Добрый вечер! – сказал нам один из стражей закона, высокий молодой мужчина, афроамериканец, – нам нужна мисс Рэйчел Грин.
– Это я, – мой голос произнес эти слова настороженно и недоверчиво, – что вам угодно?
– Я – сержант Айвон Блейд, это мой коллега, сержант Стивен Харди, – второй, среднего роста мужчина со светлыми волосами, кивнул нам, – мы приехали для осуществления проверки материалов, изложенных в сегодняшнем выпуске городской газеты, а также нам нужен адвокат, мистер Мэл, для проверки завещания покойной Элизабет Браун.
– Я же говорил, – тихо произнес Кристофер на ухо моему отцу.
– Подождите, моя дочь ни в чем не виновна, – вступился за меня папа.
– Сэр, не беспокойтесь, мы выясним правду, какой бы она не была.
С этими словами меня и мистера Мэла посадили в полицейскую машину и увезли в участок. Там, до позднего вечера, нам задавали одни и те же вопросы: кем мне являются Джордж и Дарен Грин, что по нашему мнению явилось причиной выпуска столь ужасной статьи, какие были отношения между мной и тетей и какие возможные причины были для оставления именно мне почти всего состояния Элизабет.
Наши с мистером Мэлом ответы звучали почти одинаково. Ничего криминального в них блюстители закона найти не могли, поэтому они задавали их снова и снова, но и слышали только одно и тоже.
Домой я вернулась к девяти часам вечера, уставшая и измотанная от этого дня и, особенно, от последних часов, проведенных в участке.
Зайдя домой, мама и папа накинулись на меня с вопросами, но отвечать ни на что уже не было сил, я молча поднялась в свою комнату, заперла дверь и легла спать, в эту ночь я наконец-то заснула.
Глава 4. Шестое апреля
Утром я проснулась от барабанящего звука в дверь. Мои родители больше не могли ждать и хотели получить ответы на все интересующие их вопросы.
Я нехотя встала, накинула на себя халат, открыла дверь и жестом пригласила их войти. Мама не заставила себя долго ждать.
– Что это такое было вчера?! Тебя забрали в полицейский участок, ты была у них до ночи, не позвонила, а вернувшись домой, даже не соизволила объясниться! – от возмущения мама сложила руки на талии.