Коснись меня
Шрифт:
Гостиная, как и весь дом, была украшена цветами, правда, уже не белыми, а красными: розами, хризантемами, герберами. Посередине гостиной стоял, к моему большому удивлению, не гроб. На высоком круглом столике с все теми же цветами стояла изысканная черная урна с этническими золотыми вензелями и рисунками, а также маленькая фотография тети в рамке.
– Простите, но что?.. – пытался подобрать слова мой папа.
Мистер Мэл не заставил себя долго ждать.
– По желанию усопшей, ее кремировали. Как говорилось в завещании, цитирую: «Я всю жизнь прожила в одной коробке, не хочу после смерти менять ее на другую».
Дяди,
– Свой прах моя поверенная завещала развеять на вершине местной горы, Бриджмаунтейн, это должен будет сделать тот, кто получит по завещанию ее дом и участок, – договорил мистер Мэл, стоя позади нас.
Мы все переглянулись. Каждый вспомнил камень преткновения нашей семьи.
– Если Вы уже простились с усопшей, прошу вас подняться в кабинет на втором этаже для оглашения завещания, – Кристофер вскинул руку, указывая нам на лестницу.
– Ну что ж, сестренка, пойдем мы, как говорится, чтобы земля тебе была пухом! – тихо проговорил дядя Джордж, вытерев смятым носовым платком пот с лица.
– Какая земля, она же кремирована, а останки развеют по ветру! – вскрикнул дядя Дарен, – какой сумасбродкой была, такой и осталась!
Братья и тетя Хилари отправились на второй этаж.
– Родные, я пожалуй тоже поднимусь, не по мне все эти похороны и прощания, жуть берет, – прошептала мама.
– Конечно, дорогая, поднимайся, а мы с Рейчел еще постоим, да, милая? – я кивнула отцу в ответ.
Мама с мистером Мэлом ушли на второй этаж. И мы с папой, наконец-то могли постоять в тишине и проститься с нашей любимой Лизой.
Как же она постарела с тех пор. Из маленькой фотографии на нас смотрела хрупкая, полностью седая женщина, лет шестидесяти, в вязаной голубой кофточке. Ее большие светлые глаза, казалось, смотрели прямо на нас. В них не было укора, в них была тоска и любовь. Молча постояв около урны еще какое-то время, мы с папой решили, что будет лучше подняться к остальным.
Кабинет, в котором должно было проходить оглашение завещания, также был украшен цветами, лентами и фотографиями покойной. Какой же оригинальной женщиной должна была быть моя тетя, чтобы заказать для себя такие похороны.
К моменту нашего с отцом прихода, все уже расселись по своим местам: Джордж, Дарен и Хилари на кожаном диване, а моя мама на рядом стоящем кресле. Папа посадил меня на единственный свободный стул, ранее стоявший у соседней стены за журнальным столиком, а сам встал позади меня, положа руки мне на плечи.
Мистер Мэл запер дверь кабинета и прошел в противоположную часть комнаты.
– Итак, господа, – начал Кристофер, – я, как поверенный Элизабет Браун, имею честь зачитать вам последнюю волю усопшей, – мистер Мэл достал завещание из своей сумки, – «Я, Элизабет Лаура Браун, находясь в твердом уме и памяти завещаю: моему двоюродному брату Дарену и невестке Хилари свою коллекцию травяных чаев, пейте и не нервничайте, своему брату Джорджу – книгу рецептов, ведь он так любит вкусно поесть (если после первого тетиного намека я еще смогла удержаться, то после второго на моем лице растянулась
– Какая несправедливость! Это завещание – подделка! – кричал Джордж, кинув книгу рецептов на пол.
– Не стоит так кричать, дорогой мой, лучше выпейте с нами чаю, уверенна, где-то здесь есть успокаивающий, – роясь в мешке с травами, сказала тетя.
– Хилари, пойдем, нам здесь больше делать нечего, оставим племянницу с ее наследством, – задрав нос, сказал Дарен и направился к выходу, за ним последовала его жена и разъяренный дядя Джордж.
Как только все трое вышли, мама перестала скрывать свои истинные чувства.
– Ааа, моя дорогая, как нам повезло! – захлопав в ладоши и чуть ли не крича, объявила она, – Элизабет отнеслась к нам благополучно!
Мистер Мэл, недоумевая, посмотрел на маму. Адвокату явно не по себе было от такой реакции.
– Ну, во-первых, не к нам, а к Рэйчел, – вступил отец, – а, во-вторых, только она будет решать, как поступить с наследством Элизабет, папа положил мне руку на голову, а с лица мамы ушла улыбка, и она снова тихо сидела на диване.
А я боялась даже пошевелиться, мистер Мэл, конечно, говорил, что тетя сделала меня своей главной наследницей, но, по факту, я стала единственной обладательницей всего, что было у тети. Мне было стыдно и неудобно от такой щедрости.
– Да, еще один момент, – снова начал адвокат, – прежде чем вы сможете вступить в права наследования, Вам, Рейчел, нужно будет выполнить последнюю волю усопшей.
– Да. да, – как будто выходя из транса, проговорила я, – когда мне нужно это сделать?
– Я думаю, что лучше завтра, – ответил мистер Мэл, – я зайду за Вами, и мы сделаем то, о чем просила мисс Элизабет, – я кивнула, – а сейчас можете располагаться, в ваши комнаты вас проводят официанты.
– Но как же поминки? – спросил отец.
– Об этом тоже не беспокойтесь. Фирма, которую наняла моя доверительница, все устроит, вы с дороги, я бы порекомендовал, все-таки постараться поспать, – глядя на меня, сказал Кристофер, – а я пойду распоряжусь, чтобы все начали убирать.
– Спать в доме, где умерла тетя? Я не смогу… – на душе было ужасно дискомфортно от такой мысли.
– Не переживай, нам же постелют не в той самой комнате? – отец сделал ударение на слове «той», явно подчеркивая о какой комнате идет речь.
– Нет, конечно, – спешил успокоить нас адвокат, – для вас приготовлены гостиные комнаты, также на втором этаже, – сказав это, мистер Мэл открыл дверь кабинета, из которой виднелись нанятые работники, которые должны были сопроводить нас до наших комнат.