Коснувшись неба
Шрифт:
Орджоникидзе дружески поздоровался с инженерами и рабочими, хлопотавшими около машины, и начал неторопливо прогуливаться вокруг самолета, чтобы не отвлекать механиков и слесарей от подготовки к старту.
Через пятнадцать минут к Орджоникидзе, запыхавшись, подбежал директор завода Сергей Петрович Горбунов, одетый в легкое пальто и кепку. А мороз на дворе был верных градусов 20-25.
Горбунов очень быстро замерз и предложил Орджоникидзе зайти в кабинет, чтобы в тепле дождаться, когда самолет будет готов к полету.
Но Орджоникидзе в ответ на просьбы отрицательно покачал головой и продолжал ходить вокруг самолета.
Надо сказать, что присутствие
К машине поспешили заводские испытатели. С грохотом заработали все четыре мотора, поднимая снежный вихрь, и тяжелый самолет неторопливо стал выруливать на взлетную полосу.
Орджоникидзе, окруженный большой группой рабочих и инженеров, внимательно следил за взлетающим самолетом, который с ревом пронесся по взлетной полосе, потом чуть завис над землей и, наконец, стал набирать высоту. Когда самолет успешно выполнил полет и произвел посадку, Орджоникидзе выслушал рапорт пилота, попрощался со всеми и уехал. ТБ-3 стал на серию.
Эти уникальные бомбовозы строил не только один завод № 22. Было принято решение о серийном выпуске ТБ-3 также и на заводе имени Менжинского. Для организации помощи на этот завод Туполев направил Незваля. Тот столкнулся на заводе со странной обстановкой. Прежде всего, там вообще не было серийно-конструкторского бюро, без которого сам выпуск серии бомбардировщиков был немыслим. Директором оказался человек совсем мало смыслящий в производстве, который попросту не мог организовать работу. Незваль доложил обо всем Туполеву, тот Орджоникидзе. В дело вмешались партийные органы. Старого директора заменила другим, который начал интенсивно разворачивать производство новой машины. Одновременно Незваль оказывал заводу необходимую техническую помощь. Он организовал заводское конструкторское бюро, и дело пошло на лад.
То огромное внимание, которое уделял работе АГОСа Центральный Комитет партии, было результатом понимания той роли, которую в будущей войне могут сыграть ТБ-3, тем более что обстановка в мире складывалась тревожная. На Дальнем Востоке японские милитаристы перешли в наступление. Уже давно они мечтали о захвате новых территорий на азиатском континенте. В 1905 году им удалось нанести поражение русской армии и захватить города Порт-Артур и Дальний, а также южную половину Сахалина.
Спустя пять лет японцы захватили Корею.
В гражданскую войну они попытались и Советское Приморье превратить в свою колонию. Но Красная Армия и дальневосточные партизаны быстро дали почувствовать, что времена царской России прошли навсегда. Однако самураи не успокоились. В 1931 году они оккупировали Маньчжурию, посадив там на престол марионеточного императора Пу-и. Теперь японские войска стояли вдоль всей Маньчжурской границы лицом к лицу с Особой Краснознаменной Дальневосточной Армией.
При этом следует еще вспомнить об уссурийском казачестве. Под предводительством белогвардейского атамана Семенова эти казаки с особым зверством расправлялись с восставшими рабочими и крестьянами Приморья. Они сожгли в паровозной топке народного героя Сергея Лазо.
Уссурийские казаки жили в своих станицах по другую сторону Амура. Эти станицы были основаны еще с конце прошлого - начале настоящего века, когда царское правительство объявило Маньчжурию зоной своих интересов. И с приходом японцев эти контрреволюционные
И среди этого продажного сброда Доихара с успехом вербовал многочисленную агентуру для переброски за границу.
Вот почему с приходом японцев особенно запахло порохом. Впрочем, бандитам и диверсантам надежна противостояли советские пограничники, о доблести которых пела песню вся страна. Самая популярная песня тех времен "Катюша" - это песня о пограничнике.
Что лежало в основе стратегии японских генералов, мечтавших вновь о советском Приморье? Как ни парадоксально - безнаказанность. Дальний Восток потому и Дальний, что он далеко от Москвы. Коммуникации русских растянуты, подвоз резервов и снабжение войск затруднены. (Тогда скорый поезд из Москвы до Владивостока шел 10 суток.) Японский флот господствует на море. Следовательно, страна Восходящего Солнца даже не ощутит, что в Приморье идет война.
Эту, на первый взгляд, логичную схему, уже успешно апробированную в войне против царской России, одним махом поломал грозный шаг командования Красной Армии. Армаду из 150 ТБ-3 - первых машин, только что вышедших с заводов и поступивших на вооружение ВВС, в считанные дни перебросили на Дальний Восток.
А радиус действия советских бомбовозов был таков, что практически почти вся Япония могла быть накрыта бомбовым ковром.
И... самураи попритихли. Конечно, нарушения границы продолжались, но армия в дело не была двинута. Правда, потом все-таки пришлось скрестить оружие, но это уже спустя несколько лет, на Халхин-Голе. А за это время войска еще были усилены. Дальний Восток стал еще более неприступным. Вырос Комсомольск-на-Амуре, окреп Тихоокеанский флот.
Обычно боевые самолеты оценивают в сражениях. Но ТБ-3 на Дальнем Востоке сражаться не пришлось - они в тот момент сделали очень много, чтобы остудить воинственный пыл самураев. И в этом их историческая заслуга. И их создателей тоже.
1933 год был отмечен двумя событиями. Советское правительство установило специально отмечаемый праздник - День Воздушного Флота и наградило руководителя ГУАПа П.И. Баранова недавно учрежденным орденом Ленина.
А в конце 1933 года в Большом театре торжественно праздновалось 15-летие ЦАГИ. В этот день в "Правде" и в других центральных газетах было опубликовано постановление ЦИК о награждении работников ЦАГИ орденами. Награжден был и Александр Александрович Архангельский. Ему в числе восьми человек "за особые заслуги в деле создания многоместных самолетов и инициативу в области организации аэросанного дела в СССР" был вручен орден Ленина № 656. Орден был из платины и несколько отличался от ныне существующего.
Заседание коллектива ЦАГИ и представителей авиационной промышленности было очень представительным. Здесь впервые Архангельский вблизи увидел Сталина вместе с Ворошиловым, которые позже прошли в президиум собрания. И хотя атмосфера была очень радостной, но все цаговцы понимали: высокие награды это не только и не столько признание уже сделанного, но прежде всего знак высокого доверия в том, что в недалеком будущем АГОС создаст такие замечательные самолеты, которые смогут летать "дальше всех, выше всех, быстрее всех".