Коснувшись неба
Шрифт:
– Почему ты так думаешь? Все задумки самолета "64" мы внедрим в новый проект. Сталин прав. Мы всю нашу промышленность, не только авиационную, но и смежников, поднимем. Ведь мы в отношении технологии отстали от Америки. Подумай сам, во время войны мы были вынуждены применять не те материалы, в каких нуждались, а те, что находились под рукой.
– Так война же. У нас полстраны немцы сожгли. А на Америку ни одна бомба не упала, - возразил Архангельский.
– Правильно, Архангел! Но теперь-то нам необходимо наверстать упущенное. И не просто наверстать, а обогнать Америку.
– Сроки очень жесткие. Фактически полтора года. И это уже и на серийное освоение.
– Это верно - жесткие. Но ведь и время не ждет. Ты посмотри, в решении делать такую же машину все предусмотрено. Во-первых,
Теперь второе. Мы всю промышленность поднимем на новый уровень.
Третье. Пока реактивного мотора еще нет, но наверняка скоро будет. Я думаю за пять-семь лет авиация вся реактивной станет. А не только истребители. А так мы сразу двух зайцев убьем. Будем и бомбардировщик делать, и попробуем переделать Ту-2 на реактивные моторы.
– Так их же нет.
– Ничего, на первое время поставим трофейные. Хоть стратегический бомбардировщик будет у нас пока поршневой, но тактический надо делать реактивный.
У себя в кабинете Туполев сказал собравшимся руководителям конструкторских бригад:
– Задача у нас необычная. В создании самолета будут участвовать сотни заводов разных министерств. Необходимо, чтобы наши заказы выполнялись точно в срок. А для этого надо создать диспетчерскую службу. В противном случае с заказами начнется форменный кавардак.
– Людей для такой работы мало, - прозвучал чей-то голос.
– Верно, - кивнул Туполев.
– Людей мало. Но кадрами нам помогут. При этом прошу учитывать, что костяк нашего КБ оформился в начале тридцатых гадов. У наших инженеров за плечами 15-20 лет опыта. А нам пришлют людей, которых надо учить и учить. И когда еще от них будет отдача. Поэтому основная тяжесть работы ляжет все-таки на наши плечи. А люди и устали за войну, и оголодали, и обносились. Требуется улучшить питание их самих и их семей. И вообще, заняться поосновательнее бытом и жильем. Когда человек знает, что о нем и его семье заботятся, он весь без остатка отдается работе.
С этого дня в ОКБ начались горячие денечки. Даже можно сказать, жаркие. Новый бомбардировщик получил индекс "Ту-4" (как следующий за Ту-2).
Основное время у Туполева занимали не столько чертежи, сколько организаторская работа. Ту-4 был битком набит всевозможной автоматикой, гидравликой, электрикой и электроникой. Все это обозначалось довольно туманным термином "изделие", которое должно было изготавливаться не на предприятиях Министерства авиационной промышленности, а на заводах других министерств. В их адрес из туполевского ОКБ поступал образец и необходимая техническая документация. В считанные месяцы "изделие" должно было быть готово, причем в точном соответствии с требованиями, и затем передано в ОКБ для испытаний. Вот тут-то неожиданно от некоторых смежников посыпались слезные просьбы на тему "это нам не задавали, это мы не проходили". Но у Туполева была железная хватка. И смежники делали. А для тех, кто срывал сроки, Туполев придумал оригинальную кару. По мере того как промышленность осваивала "изделия" (а заказы ОКБ выполняли более 900 заводов), он решил наглядно продемонстрировать этот технологический и технический скачок: выделил в здании ОКБ большое помещение и организовал там целую выставку. Появление этой выставки было вполне оправданно: дело было не только и не столько в самих "изделиях", а в том, что для их изготовления применялось новое оборудование и новая технология. Вот все это и представили на стендах выставки. О выставке заговорили в разных министерствах. Туполев с удовольствием принимал многочисленные экскурсии. А когда приезжал министр, руководивший какой-нибудь отраслью, то сам становился экскурсоводом, ведя высокопоставленного гостя и его свиту от стенда к стенду. Однако любой министр в соответствии со своим пониманием отраслевого патриотизма в первую очередь стремился посмотреть на достижения подведомственных ему заводов. Если эти заводы-поставщики в срок и аккуратно поставили изделия, то министр покидал выставку в хорошем настроении. А вот если нет, то Туполев очень коварно, сразу, убивал двух зайцев. Он подводил министра к пустому стенду, под которым красовался
– Здорово, и ругать никого не надо. Сами министры за меня это делают, - отозвался как-то Туполев о своей выдумке.
Но задержка в изделиях бывала не только из-за нерадивости. Как-то к Туполеву пришли радисты.
– Андрей Николаевич, - заявили они с ходу, - предлагаемая нам рация плохая. Мы лучше сделаем.
– У вас есть лучше?
– поставил вопрос в лоб Туполев.
– Нет. Просто есть предложение сделать лучше. У нас уже долго испытывается такая аппаратура.
– И почему же вы до сих пор не запустили ее в серию?
– удивился Архангельский, который сидел рядом с Туполевым.
– Ведь хорошую рацию можно было еще на Ту-2 поставить.
– Понимаете, Александр Александрович, - замялись те, - там всякие мелкие замечания были, поэтому мы улучшали.
– И доулучшались до того, что до сих пор эта рация не на серии, хлопнул ладонью по столу Туполев.
– Так и не поняли, что очень хорошую аппаратуру можно мариновать до бесконечности мелкими придирками. К тому же и не принципиальными. А раз у вас на сегодня журавль в небе, то извольте мне дать синицу в руки. Ставьте ту, какая есть. А когда поставите на серию - приходите, будем разговаривать об улучшении. Сроки я срывать не позволю.
Когда радисты ушли, Туполев рассмеялся.
– Знаешь, Александр Александрович, я вспомнил историю, которая произошла, когда я был главным инженером ГУАПа лет десять тому назад. Одному директору завода от военпреда прямо житья не стало. И понимаешь, военпред хоть в принципе и дело говорил, но говорил он его со стороны. Не хотел вникать в те реальные условия, в которых завод находился. Ну и пошла писать губерния. Военпред Ворошилову на директора жалуется, а директор на военпреда - Орджоникидзе. Тогда я товарищу Серго говорю: давайте переведем директора на другой завод. А на его место военпреда назначим.
– И что же произошло?
– с любопытством спросил Архангельский.
– Представляешь, от военпреда, который стал директором, через два месяца в ГУАП телеграмма пришла. Писал, что требует немедленно сменить заменившего его военпреда - тот совсем не понимает условий и мешает работать.
Оба рассмеялись.
На Ту-4 было решено поставить новые моторы. Конструктор авиадвигателей Аркадий Дмитриевич Швецов, ранее проектировавший двигатели воздушного охлаждения типа "звезда", решил повысить мощность мотора. Принцип "звезды" заключался в том, что цилиндры ставились на картере двигателя по окружности так, что двигатель чем-то напоминал звезду, - отсюда и название, Теперь он решил поставить 18 цилиндров также по принципу звёзды, но в два ряда. В итоге взлетная мощность мотора достигала 2400 лошадиных сил.
Таким образом, новые отечественные двигатели АШ-73-ТК, так как они устанавливались на моторах для повышения мощности на высоте, вполне удовлетворяли Туполева.
Второй вопрос касался вооружения. Туполев на бомбардировщике запроектировал сначала 10 пулеметов и позже 10 отечественных пушек НС-23, которые размещались в пяти башнях. Причем управление огнем было дистанционным - один человек с любого места мог вести огонь в любом направлении. Если же учесть, что авиапушка НС-23 (Нудельман и Суранов, калибр 23 мм) была оружием, внушающим безусловное уважение противнику, то Ту-4 был весьма надежно защищен от атак истребителей. Серийное производство Ту-4 было начато. Тем самым страна получила современный бомбардировщик дальнего действия. Его появление в составе Военно-Воздушных Сил знаменовало то, что авиация дальнего действия стала еще могучей. С другой стороны, создание Ту-4 ознаменовало кардинальный скачок вперед не только в самолетостроении, но и в ряде других областей техники, без развития которых немыслимо и развитие авиации. При создании Ту-4 предприятиям пришлось осваивать множество новых технологических процессов, создавать новые станки, приборы и приспособления.