Косово поле. Россия
Шрифт:
— Пользоваться умеешь?
— В пределах учебных стрельб, — честно признался Григорий. — АКСУ я еще понимаю, но откуда эти стволы?
— Со склада... Там их немерено. Вернее, было немерено. Сейчас все в ментовке.
— Производство Хорватии, — майор положил «агран» обратно на стол, — по лицензии. Машинка не очень.
— Других нет.
— Ну, для скоротечного огневого контакта сойдет.
— Я тоже так думаю... Ничего не нашел?
— Почему? Всё ясно.
— И?
— Ледовый Дворец. Заряд, по всей вероятности, они
— Как ты это понял? — Рокотов уселся на краешек стола.
Бобровский вытащил сигареты и плюхнулся на табурет.
— Элементарно. Через «Авангард» несколько раз проходили заказы для одной строительной фирмы. Я просто позвонил по справочному, узнал номер телефона и поговорил с менеджером. Как потенциальный клиент. Тот мне и спел песню про свои успехи. Упомянул Ледовый Дворец, мол, и такие заказы выполняют... Остальное уже технические детали.
— Все таки Президент?
— В процессе визита губернатор его обязательно должен отвезти на стройку, продемонстрировать успехи. Лучшего себе не представить.
— А охрана?
— Они же не могут разобрать корпус дворца на кусочки.
— Счетчик Гейгера работает в любом помещении.
— Существует масса способов сбить его показания, — майор махнул пухлой ладошкой, — та же противопожарная сигнализация. В датчиках используются изотопные элементы. Цифры примерно соответствуют излучению экранированного атомного заряда.
Влад потеребил мочку уха.
— А собаки? Запах взрывчатки они унюхать точно должны.
— Достаточно запаять взрывную сферу в двойную оболочку и откачать воздух. Так в принципе и делается при нормальном производстве изделия...
— Черт! Получается, что закладка устройства под силу кому угодно.
— В общих чертах — да. Однако есть нюанс, который меня беспокоит значительно больше факта наличия бомбы. Откуда она взялась — разберемся. Но как они получили коды инициации?
— Ясхар об этом ничего не говорил. Похоже, речь о кодах вообще не шла.
— Ты уверен?
— Под пентоталом натрия не врут. Он сказал всё, что знал. Единственные документы, что у них были, — это описание устройства боеголовки. Технологическая схема.
— Но как они его намерены взорвать?
— Спроси что полегче... — Бобровский затушил окурок.
— Ладно. Пойду еще покопаюсь. Попробую просчитать конкретное место вентиляционной системы.
— Я могу чем нибудь помочь?
— Да нет... Отдыхай. Ты всю ночь не спал...
Молодцеватый генерал армии встретил Секретаря Совета Безопасности у ворот отдельного командного пункта и сопроводил высокого гостя в бункер, где на огромной электронной карте были отмечены все места базирования ядерных боеголовок.
Полковник походил у табло, провел пальцами по сияющей крышке пульта контроля и остановился возле левого края карты.
Накануне генерал получил прямой приказ от командующего РВСН об оказании всемерной
Секретарь Совбеза вздохнул.
— Вы, как мне говорили, можете вызвать на экран сигналы маячков любой боеголовки?
— Не совсем так. Сначала маячок активизируется.
— Что нужно для этого знать?
— Серийные номера изделия и код. Запускается программа активации, и через две минуты вы видите пульсирующий огонек, — генерал отвечал просто, стараясь не запутать гостя мудреными терминами.
— Есть вероятность отказа маячка?
— Он многократно продублирован. Естественно, ракеты на подводных лодках мы не определяем. Только наземные и воздушные силы. Боеголовки на субмаринах имеют иные системы контроля, рассчитанные на поиск заряда уже после старта.
— То есть «Щучий капкан» здесь не обозначен?
— Почему? Обозначен. Контейнеры имеют стационарные точки закрепления. Раз в год проводится их выборочный контроль с подводных аппаратов.
Другому чиновнику генерал ничего бы о «Щучьем капкане» не сказал. Сделал бы вид, что впервые слышит это словосочетание.
Но не Секретарю Совбеза.
— А «Маятник»?
Генерал позволил себе улыбнуться.
— Вы возле него стоите.
— Мы можем дать команду на включение маячков?
— Только после сброса воды. Шахты расположены на глубине пятидесяти метров под искусственным болотом. Вода уходит в случае подготовки к боевому применению.
— Когда в последний раз вы проверяли работоспособность системы?
— Шахты «Маятника» остались только в Белоруссии. В остальных республиках боеголовки демонтированы и вывезены в Россию. Во избежании недоразумений. Последняя проверка была осуществлена в январе.
— Сколько ракет в Беларуси?
— Восемь. Снабжены неразделяющимися зарядами мощностью по семьдесят килотонн. Системы наведения ориентированы на Германию.
— Как я понимаю, эти восемь боеголовок в общий реестр не входят?
— Так точно, — генерал обвел рукой пустой зал, — о «Маятнике» даже у нас знают считанные единицы. Перед разговором с вами я вынужден был перевести дежурную смену операторов на дублирующий пульт. Сведения о «Маятнике» составляют государственную тайну особой важности и могут обсуждаться только по прямому указанию командующего.
— А космическое базирование?
— Об этом мне ничего не известно, — генерал даже немного удивился. — По моему, это фантастика. Были проекты, но на уровне чертежей. По крайней мере мы не обладаем данными о таком оружии.
Спутник КН 710 никогда не проходил по ведомству ракетчиков. Его обслуживанием занимался распущенный в девяносто первом году специальный подотдел военной контрразведки КГБ СССР.
Секретарь Совбеза еще раз бросил взгляд на карту.
— Раз уж я пришел, продемонстрируйте мне, как работает система маячков. На ваше усмотрение...