Кость для Пойнтера
Шрифт:
– - Обратно не придется, -- обрадовала меня гномь.
– - Выходов из зала больше, чем входов. Только надо будет его весь пройти...
Ну, зал пройти -- не жизнь сполна прожить, с этим управиться всяко полегче, чем лазить по ржавым огрызкам древней лестницы. Тем не менее отцепить страховку от ремней я смог, лишь вслед за Тнирг порядком углубившись в ход, ведущий к цели нашего путешествия. Если совсем честно -- лишь тогда, когда проем, ведущий в Светлую Дудку, скрылся за поворотом.
На этом же месте пришлось извлечь склянку с жуком-фонарником и вытряхнуть ему несколько
Помнится, в учебке перед Меканом сержант Айронхэндс долго и обстоятельно пугал новобранцев дисциплинарными ротами, которые отправляют на добычу всяких редкостей в шахты Огрогор или здешних отрогов, отдельных от Нагорья, и в деталях расписывал все виды недугов и погибелей, приключающихся от разнообразных подземных причин. Если верить его словам, горы и слагающий их камень, жилы руд и подземные потоки одно только слово, что мертвы от Сотворения до самой Мировой Погибели. На самом же деле они живут своей сложной жизнью, меняясь и преображаясь до неузнаваемости по тысяче непредсказуемых причин.
Впрочем, по фермерским рассказам Берта Коровьего Дядюшки то же можно было сказать и про равнины с их почвой, и про открытые реки с озерами… не говоря уже о морях по байкам тамошних старожилов. Ну а про джунгли с болотами, спасибо годам в Мекане и Великому Все, я и сам могу порассказать чуть ли не втрое больше. Правда, там Жизнь являет себя напрямую, не рядясь в одежки чего-то на первый взгляд неживого. Не менее опасно, но выглядит как-то честнее, не дает расслабиться в неподходящий момент...
Впереди, возвращая лучи фонарника, как раз что-то замерцало, обозначая скорую перемену обстановки. Сначала показалось, что это блеск воды, текущей по стенам, но скоро стало ясно -- влагой тут и не пахнет, наоборот, воздух становился все суше, а сверкание все резче и острее. Шаг за шагом силуэт идущей впереди подгорной принцессы из светлого пятна посреди пещерной тьмы превращался в темный провал на фоне бесчисленных радужных искр.
Словно почувствовав мой взгляд, она обернулась и произнесла с ясно различимой гордостью:
– - Зал Миллиона Бликов! Считается, что именно здесь Породительница снесла и высидела яйца, из которых вышли все разумные расы, -- и с этими словами переступила невысокий порог.
Сам же я от изумления чуть не растянулся на этом пороге. Что там за мысли бродили у меня про мишуру? Стены, своды и шпили-колонны бального зала подгорных королев оказались украшены не просто богато -- превышая всякую меру роскоши, они на десятки ярдов вдаль и ввысь были усеяны мириадами алмазов. Камни огранили прямо там, где они выступали из породы, тщательно обколов лишнее и отполировав. И было их столько...
Внезапной слепотой по глазам ударила тьма. Затем свет зажегся ярче прежнего, чтобы тут же погаснуть вновь. Непроглядная темнота и режущее глаза сияние чередовались
В конце концов я догадался зажать колбочку в кулаке, выпуская наружу лишь узкий луч из-под большого пальца. Только после этого удалось без вреда для зрения и рассудка убрать ладонь, прикрывающую глаза. Полминуты спустя моему примеру последовал и замерший на месте инсургент… то есть кронфройляйн Тнирг уф Треннерот.
Справившись со светом, я сам не заметил, как сделал первые шаги по выровненному полу, выложенному зеркальной плиткой. Игра радужных переливов завораживала и затягивала в себя не хуже давешней пропасти. Вот только каждый следующий ярд среди пляшущих разноцветных отсветов давался все труднее и труднее. Словно злые жгучие взгляды нацелились на меня отраженным отовсюду светом. Миллионы зеркал, миллионы кристаллов тлеющего светосброса, миллионы лучей, казалось, покалывающих кожу холодными остриями...
Слишком похоже на предельно недоброй памяти пещеру ледяного демона. Даже без ощущения того, что тебя взяли на прицел бесчисленные светосбросчики -- жутче некуда.
Повинуясь неодолимой слабости, я закрыл глаза и медленно, свободной рукой ощупывая пол под собою, уселся, где стоял. Ноги отказывались держать, в ушах противно шумело, а сердце колотилось в ребра так, что хоть руками придерживай. Вот уж не знал, что дыхание ледяной смерти, обитавшей в огрских горах, так глубоко врезалось мне даже не в память -- в самые кости, в бессловесную и бесформенную часть души, что не знает чувств сложнее страха и наслаждения.
– - Ты чего? – поинтересовалась Тнирг, сама едва отошедшая от светового безумия, учиненного в алмазном чертоге одним-единственным жуком-фонарником.
– - Так... Погоди...
– - пускаться в объяснения мне совсем не хотелось. Но гномь особо и не требовала их. Ей-то что -- место привычное с детских праздников, которых ждешь с нетерпением из года в год…
– - Руку дай...
– - на простенькой просьбе голос охрип и не слушался.
– - Пожалуйста!
Внезапно прорезался какой-то отчаянный страх, что вот сейчас спутница пропадет, бросит, оставит меня одного среди пугающе знакомых переливов звездной мощи. Стены нальются леденящей злобой и сомкнутся вокруг, движимые волей вечно несытого искаженного существа...
Теплая лапка подгорной принцессы легла на мою повисшую в пустоте ладонь, отгоняя все страхи и убеждая в реальности, которой не повредят вымышленные опасности, сложенные из памяти о худшем, что угрожало моей жизни и душе.
Все хорошо. Вот только открыть глаза я был абсолютно не готов.
– - Слушай, -- я сжал протянутую руку так цепко, что Тнирг пискнула, и едва заставил себя ослабить хватку.
– - Тебе придется перевести меня... на ту сторону.
Отчего-то это не вызвало вопросов у гноми, обычно неугомонной в своем любопытстве. Судя по движению, передавшемуся через ладонь, она кивнула, а сообразив, что я не могу этого увидеть, коротко бросила «Ага».