Костанътинъ
Шрифт:
Войдя в Большой зал, он произвел фурор. Многие в зале замолчали, разглядывая его новый облик.
Он, стараясь не обращать внимание, присел рядом с поднявшимся ему навстречу Малфоем.
– Привет, – они оба обменялись рукопожатиями. – Мне жаль, что тебя кто-то так подставил, – тихо произнес Малфой. Они начали поглощать завтрак. – Факультет и Снейп в крайней степени ярости – от случившегося. Ищут виноватых. Никто и не думает тебя обвинять – ты же болел и вообще не знал о всем этом... – Я бы попросту убил того, кто меня так подставил, – Константин проглотил ложку овсянки. – Но, будь уверен, я выясню,
Он только что поймал укоризненный взгляд Гермионы за столом Когтеврана. Немного дальше на него волком смотрел Рон Уизли.
– Прости, Драко. Мне надо в библиотеку, все наверстать... Ведь я столько дней пропустил... – Иди. Через пятнадцать минут встретимся, – бросил Малфой, вставая, – на трансфигурации. – Хорошо, – Константин сгреб свою сумку и отправился на втрой этаж. Его со спины догнала Гермиона. – Ты поправился? – радостно воскликнула она. – Но... – Если ты о моем имени в Кубке, то я... – Нет. Я и так знаю – магический контракт нарушить нельзя, – произнесла девушка, откинув кудрявые волосы со лба. – Значит, ты – четвертый чемпион... – Если я и мой отец найдут того, кто это сделал, то ему мало не покажется.
Но с Роном Константин переругался вусмерть. Рон подумал, что кто-то из старших, от его имени, специально бросил в Кубок фамилию Константина.
Грубо говоря, позавидовал такой славе, как объяснила потом Гермиона, поймав Константина в библиотеке.
– Но чему тут завидовать?! – поразился парень. – Извини, эти задания, что даны – не для младшекурсников! Он, интересно, поймет, что это означает, когда я, к примеру, сверну себе шею?! – Да, удовольствия мало...
Сова, ухнув так, что оба подскочили от неожиданности, спикировала ему на плечо. И протянула лапу – на ней болталось письмо.
– Это же, – Константин быстро вскрыл конверт, – от Сириуса! – Иди, но читай в одиночестве. Я думаю, ты мало о чем узнаешь из этого письма...
Гермиона была права.
Константин теперь начинал заниматься рано, гораздо раньше чем обычно. Ярость давала ему силы, и он черпал устоявшуюся магию практически до самого дна, пытаясь узнать пределы разумного колдовства... Своего колдовства. Но пока “прощупать” до дна не удавалось.
Но одним таким ранним утром его знакомо, с легким акцентом, окрикнули:
– Констан-тин!
Парень обернулся. Виктор Крам. Тоже, по-видимому, вышел чтобы позаниматься – он же игрок в квиддич.
– А, привет, – и Константин продолжил заниматься – он отжимался. – Можно мне присоединиться к тебе? – Давай.
Оба с удовольствием провели утреннее время в компании друг друга.
– А тебя не смущает, – спросил Крам, – что я довольно известная персона?
Они неспешно наворачивали круги по стадиону.
– Не-а, я привык к общению с такими. Я, ведь, довольно неплохо общаюсь и с некоторыми представителями власти. – Но твое имя вылетело из Кубка... Почему же именно тебя положили в Кубок и почему именно ты – четвертый чемпион? – Очевидно, – негромко произнес Константин, оглядываясь через плечо: он
Виктор кивнул и больше они эту тему не затрагивали. Но мозг Константина почему-то усиленно начал работать от своих же слов.
«Скелеты в шкафу», – так можно было бы сказать и об отце, о крестных, причем о всех, учителях, Дамблдоре...
Его выбрали, потому что он – Гарри Поттер.
Снейп призвал к спокойствию класс. Они занимались вместе с гриффиндорцами, и Рон делал вид, что Константина тут попросту нет.
– Займемся противоядиями! – Снейп обвел класс поблескивающими глазами. – Составы у вас готовы? Теперь осторожно заварите их.
Константин перевел взгляд на три своих колбы.
Готово.
– ...После чего выберем кого-нибудь и попробуем на нем их действие.
Тут и к Трелони не ходи, отравят кого-нибудь из золотого факультета. Вон, как Рон смотрит – обреченно...
Вдруг все действия прервал стук в дверь.
В класс шмыгнул Колин Криви, малолетка с Гриффиндора и подошел к Снейпу.
– Простите, сэр, но Константина Брагинского вызывают наверх.
Снейп кивком головы указал мальчику на дверь. Константину не надо было повторять дважды – он собрал сумку и был таков.
– Прости, а зачем меня вызвали? – спросил он, идущий за Колином. – Кажется, там будут просто фотографировать. Пришли. – Этого еще не хватало! Спасибо, что довел.
Он очутился в небольшой, на вид немного запущенной аудитории. Большинство столов сдвинуты в конец, образуя в центре большое, пустое пространство. Три стола-парты составлены вместе перед доской и накрыты длинной бархатной, алого цвета скатертью. За ними пять кресел. В одном сидит Людо Бэгмен, беседуя с незнакомой ведьмой в алой мантии.
Она вызвала у Константина редкостное омерзение: все в ней прямо-таки кричало о ее работе. Явно из журналисток, которые чуют историю за версту.
По разным сторонам он заметил Флер, Седрика, Крама.
– А вот и четвертый чемпион! Входи, Константин, входи! Не волнуйся, это просто обыкновенная церемония проверки волшебных палочек. Сейчас подойдут члены судейской бригады. Необходимо проверить, в каком они состоянии, нет ли поломок. Это ваш главный инструмент в соревнованиях. Специалист в этой области сейчас наверху с директором. После церемонии вас будут фотографировать. Познакомься, Рита Скитер, – Бэгмен жестом указал на женщину в алой мантии. – Она делает небольшой материал о Турнире для «Пророка».
“Не ошибся”, – мелькнуло в голове у мальчика.
– Не такой уж и небольшой, Людо, – поправила Рита, впившись взглядом в Константина. Ну да, его внешность была теперь нетипичная для англичан. – Нельзя ли до начала церемонии взять у... Константина коротенькое интервью? – обратилась она к Бэгмену, не отрывая от паренька глаз. – Самый юный чемпион, несомненно, прибавит статье живости...
– Запрещено, – скрипуче произнес Константин сузив глаза, прежде чем Людо смог выдавить из себя хоть один-единственный звук, – мой отец запретил мне давать интервью, и общаться с прессой, – при этом он в точности скопировал “фирменный взгляд” Брагинских. Журналюга, поймав его, сглотнула и отступила сразу: