Костёр чужих желаний

Снежинская Катерина

Девушка, ошарашенная его яростным рыком, очумело головой потрясла.

— Тебя на простынях, вот что! — Дан схватил её за плечи и хорошенечко встряхнул. — Тёмную кожу на светлых простынях. И как ты губу закусываешь. Как дышишь. Как…

Демон её оттолкнул будто даже брезгливо, рывком встал, повернувшись спиной. И, конечно, запустил обе пятерни в волосы.

— Действительно — извращенец! Я себе растлителем малолетних чувствую. Ты же наивная, как… Тебе любовь нужна, цветочки-конфетки. Разговоры возвышенные. А тут я со своей…

— Похотью? — тихо подсказала Арха.

В ответ

хаш-эд снова рыкнул. На этот раз его рык никакой смысловой нагрузки не нёс — сплошное раздражение.

— Данаш, я вот не очень помню. У меня с анатомией вообще проблемы. У вас, кажется, в истинном обличии лобовая броня имеется, да? А потом вы её под волосами прячете или как?

— Это тут при чем?

— Ну, как тебе сказать? Вообще-то, это про тахаров говорят, будто у них мозгов нет, просто потому что для них места не хватает. Лобовая броня три пальца, а дальше затылок начинается. Но, по-моему, к хаш-эдам это тоже относится, — ведунья встала, подошла к лорду и попыталась обнять его. Получилось не очень — рук не хватало. Поэтому она обхватила, сколько могла, и пристроилась щекой между его лопаток. — Во-первых, при всей моей наивности, я все-таки не ребёнок. Во-вторых, тебе не кажется, что теперь об этом переживать как-то поздно? Разврат уже случился и теперь я вся вот такая развращённая. И, в-третьих, когда вы, ваша светлость, наконец, усвоите: мне Дан нужен. Такой, какой есть. С цветочками-конфетками ты у меня никак не ассоциируешься, честно.

— Глупый ты, котёнок, — демон аккуратно, так, чтобы она продолжала его обнимать, развернулся и как-то жалостливо погладил Арху по голове. — Тебе нормальная жизнь нужна. Семья, муж…

— Дети, кастрюли и бадья с грязными подштанниками? — ведунья, чувствуя, что перетянутые нервы начинают потрескивать, прищурилась, прижав уши. — А позвольте мне самой решать, что мне нужно, а? И, заодно, сами решите! То вы орёте, что я ваша женщина. То начинаете страдания на пустом месте разводить. Вам сложностей в жизни не хватает? Просто жить не умеете? Так только скажите! Будут вам сложности!

— Ещё больше? — совсем не к месту хохотнул Дан. — Не надо, пожалуйста. Ты и так уже наворотила…

— Я наворотила?! — задохнулась от возмущения ведунья.

— Нет, я, — заверил её хаш-эд, ухмыляясь. — Лучше скажи, что тебе нужно.

— Мне ты нужен, — девушка, что было сил, ударила обоими кулачками демона в грудь. На него это не произвело ни малейшего впечатления. — Ты и без всяких сложностей! И… и постель нужна! Тоже.

— Нужна? — уточнил Дан, наклоняясь над ведуньей так низко, что его красные глаза заслонили копья солнечного света, упирающиеся в каменный пол.

Арха сглотнула, пытаясь смочить враз пересохший рот, и едва заметно кивнула.

* * *

Не доходя до выложенной булыжником дорожки, Дан вдруг резко отступил назад. Да ещё и дёрнул Арху, прижимая к себе и накрывая её рот ладонью. Ведунья протестующе замычала и замотала головой.

— Смотри, — шепнул ей на ухо демон, раздвигая плети сухого плюща, свисающего с полуразрушенной каменной арки.

Лекарка недоуменно глянула на него и вытянула шею, пытаясь разглядеть то, на что указывал подбородком рогатый.

За выступом

старой стены, ухмыляющейся, как гнилыми зубами, выкрошившейся кладкой, располагался небольшой дворик, на который выходили задние ворота конюшни, сеновала и ещё каких-то хозяйственных построек. Но хаш-эда явно интересовали не они.

У привязи, снаряженный в дорогу, с туго набитыми переметными сумами, нетерпеливо переминался с ноги на ногу исполинский конь грахов. Ю, старательно рассматривающая горизонт, держала его под уздцы. А рядом с ней стоял Тхия. Лорд, то и дело раздражённо поправляя волосы, которые ветер кидал ему в лицо, нахмурившись, читал какие-то бумаги.

— Это что? — неприязненно поинтересовался рыжий, не отрываясь от изучения листа.

— Прошение о добровольном отчислении с лекарского факультета, — пояснила северянка, по-прежнему вглядываясь в дали, не меняя сурового выражения физиономии. — По личным обстоятельствам. Поданное, как и положено, в трех экземплярах лично мастеру-ректору.

— Могу я узнать, в чем состоят эти «личные обстоятельства»? — поинтересовался Тхия, подняв, наконец, голову.

Странно это выглядело. Демон смотрел на северянку снизу вверх, потому что она минимум на полголовы была выше лорда. Но взгляд у него был такой, как будто он видит перед собой нечто мелкое и, в общем, не достойное его внимания.

— Нет, не можете, — гордо ответила граха. — Мессира ректора мои обстоятельства никак не касаются. Вы в праве и не подписывать прошение. В университет я все равно не вернусь.

Арха, услышав этот бред, рванулась вперед. Но хаш-эд ей не дал, снова прижав к себе и, видимо для надёжности, опять зажимая рот рукой.

— Дай им самим разобраться, — прошептал ей рогатый на ухо. — Поверь, только так что-то и может получиться.

— Да, собственно, я знаю все ваши обстоятельства, — холодно ответил Тхия, разжимая пальцы и позволяя ветру подхватить листки. — Сегодня утром вы заявили собственному отцу, что отказываетесь от рода, потому как вы его опозорили. В университет у вас, по вашим же собственным словам, намерения возвращаться нет. И куда вы собрались, мистрис Ро?

— А это не ваше дело, лорд Сарреш, — обозлилась Ю. — Все, что я хотела — я сказала.

— А я — нет! — надменно заявил лорд. — Вы немедленно прекращаете маяться дурью и остаетесь здесь. До завтра. А с утра мы вместе возвращаемся в столицу. Будем считать, что никаких прошений вы мне не подавали. Продолжайте обучение, студентка. В противном случае, мне придётся вас выдрать. Вожжами. И пусть уважаемая учтет, что у меня уже несколько дней руки чешутся это сделать. Все понятно?

— По какому праву… — возмутилась граха.

Но договорить ей не дали.

— По праву сильного, — пояснил демон, — и я не услышал ответ на свой вопрос. Вам все понятно?

— Нет! И…

— Жаль. Я люблю, чтобы меня понимали с первого раза. Придётся вам это объяснить доходчивее, мистрис Ро.

Тхия, ухватив одной рукой граху за шиворот, поволок ее в конюшню, подпихивая свободной рукой в спину. Демонесса упиралась, как могла, но рыжий, кажется, ее сопротивления даже и не замечал.

— Это что было? — протянула Арха, глядя на Дана округлившимися глазами.